Министерство будущего

Почему по 2047-й? Согласно договору, 1 июля 2047 года нас должны были окончательно включить в состав Китая. Типичный пример британских полумер. Среди империй британская не самая худшая, но все-таки это империя, а империи – зло по определению. Британцы заключили сделку с Пекином на пятьдесят лет, допустив существование двух систем в одной стране. За пятьдесят лет мы в Гонконге привыкли воевать за свои права. В том числе на улицах и демонстрациях. С годами мы поняли, что лучше работает, отточили методы борьбы. Насилие не помогало. Брали числом. Если хотите знать секрет сопротивления имперской власти, то он в массовости, мы обеспечивали ее все эти годы. Ненасильственное сопротивление всего населения или той части, какую соберете. Вот что помогает.

Да, несомненно, Пекин мог бы нас просто раздавить! Они могли бы перебить в Гонконге всех до единого и заселить город выходцами с материка, которым местные до лампочки, зато какая инфраструктура задаром. Правда, как ею пользоваться, они вряд ли знают. Один знакомый с Запада рассказал мне анекдот о правительстве, потребовавшем заменить народ, – нам это не казалось шуткой. Пекин запросто мог это устроить. В Тибете же устроили.

Но и Пекин не всевластен. Во-первых, они постоянно пытались заманить обратно Тайвань. Причин всегда много. В данном случае ею стали события на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года. Потом эту дату называли 35 мая или 66 апреля, и так по всему календарю до тех пор, пока шутка не потеряла остроту и новые даты стало трудно рассчитывать, – все потому, что некоторое из этих дат блокировали в интернете на материке. Пекин желал бы стереть эту дату из истории. Такой исход реальнее, чем вы думаете. По крайней мере на материке. Но мир-то не забыл, и Китай определенно не собирался повторять подобный инцидент в двадцать первом веке, когда события можно снять на обычный телефон и разослать по всему свету. Нет, убийство граждан Гонконга Китай не рассматривал.

Да, разумеется, захват Пекина «миллиардом» нам тоже помог. Вне всяких сомнений! Гигантское событие. Отчасти оно произошло потому, что нелегальные мигранты на материке увидели, как поступают у нас в Гонконге, и решили то же самое учинить в Пекине. Партия, естественно, перепугалась, как без этого? Всю грязную работу в Китае выполняли люди без «хукоу», без документов с указанием прописки, когда начался поход на Пекин, число таких людей достигло четырехсот миллионов. Очень большая масса, не имеющая никакого представительства или ощущения принадлежности. Партии пришлось реагировать, чтобы не растерять авторитет. На фоне этой схватки Гонконг отошел на второй план, получил передышку. Мы ею очень умно воспользовались. О независимости речь не шла, вы должны это сразу понять. Речь шла лишь о двух системах в одной стране. О правовом государстве, которое мы были намерены сохранить до 2047 года и после.

Да, у Пекина возникли другие серьезные проблемы. Как я уже сказал, они не могли нас просто убить. Приходилось ограничиваться словами. Вести поединок дискурсов. К счастью, народ Гонконга это заприметил и сплотился. Нет лучше чувства, чем чувство солидарности. Люди много о ней говорят, постоянно вспоминают, пишут, стараются пробудить. Все понятно. Но есть ли у них это чувство? Нужно находиться на волне истории. Невозможно проникнуться солидарностью, просто захотев, она не явится по первому зову. Солидарность невозможно выбрать, она выберет тебя сама! Нахлынет и приподнимет, как волна! Это такое чувство… как бы объяснить? Как будто любой человек в твоем городе стал родным, до боли знакомым, даже если ты увидел его лицо впервые и больше никогда не увидишь. Влияние массы? Разумеется. Но масса вдруг превращается в семью, все заодно, заняты важным делом.

Как это проявлялось на практике? А что, вы не заметили? Или позабыли? Мы выходили на улицы каждую субботу тридцать лет подряд!

Да, временами накал был выше, а иногда он спадал. Нередко мы привлекали молодых людей, идеализм молодости хорош в таком деле, молодым надо во что-то верить. Всем надо, но молодые не успели привыкнуть к неуспеху, поэтому гнут свое. А еще им легче переносить физический стресс. Но когда дело пахло жареным, мы, старички, тоже выходили на улицу. 1 июля подступало все ближе, на улицы стало выходить столько народу, что временами казалось, будто по субботам вышли из домов все жители Гонконга. Потрясающие события.

Да, другими делами тоже приходилось заниматься. Не надо облекать вопрос в такую форму. Это оскорбительно. Может, вы этого сами не поняли, но в любом случае я отвечу вежливо, потому что уж я-то разницу вижу. В конечном итоге, я думаю, мы их просто измотали. Они не смогли нас победить, им не хватило гегемонии. Теперь некоторые утверждают, что мы нанесли им поражение. Это рассуждения из разряда «хвост виляет собакой». Те, кто так говорит, надеются, что наш яркий пример весь Китай превратит в один большой Гонконг.