Министерство будущего

Нет, я лично тоже так не думаю. Это уже слишком. Китай чересчур большая страна, а партийная элита слишком убеждена в своей правоте. Можете отнести меня к лагерю, утверждающему, что хвост виляет лишь задницей собаки. Это ближе к истине и реальной картинке: когда собака виляет хвостом, то даже в момент наивысшего возбуждения вместе с хвостом движется только зад, но не вся собака. Иначе не получается физически. Это видно на примере любой собаки, даже той, что с ума сходит от радости, – вместе с хвостом движется только зад. Голова и грудь стабильны. То же самое происходит с Китаем. Та часть страны, что говорит на кантонском наречии, расположена на юге. Там же расположена Гуандун, крупная, зажиточная провинция Китая. Ее столица, город Гуанчжоу, раньше по-английски называлась Кантон, там проживают сто миллионов, говорящие на кантонском наречии, которое древнее мандаринского. Почти все китайцы, живущие за рубежом, говорят на кантонском, как и мы в Гонконге. В том числе в Шеньчжэне и Особой экономической зоне, где Пекин попытался повторить успех Гонконга. Пекин совершил большую ошибку, много лет стремясь подавить использование кантонского языка, в результате чего вся Гуандун перестала доверять столице, Гонконг оказался для них роднее, чем Пекин, хотя они это никак особо не демонстрировали. Язык – это семья. Подлинная семья.

В чем главное достижение? Ну, мы еще не закончили борьбу, но раз вы так вежливо спросили, отвечу: после 1 июля, когда Пекин пошел на уступки и сохранил принцип двух систем в одной стране для Гонконга, такие же права пришлось предоставить провинции Гуандун. И кантонский язык перестали притеснять! Хотя они потом говорили, что поменяли политику ради более полной интеграции юга в остальной Китай, в действительности просто обратили проигрыш в победу или, на худой конец, извлекли из него пользу, в чем, надо сказать, Пекин большой мастак. Реку переходят вброд, нащупывая каждый камешек по отдельности. В данном случае, надо признать, хвост вилял так ожесточенно, что вместе с ним вихлялся весь зад. Хотите увидеть, как это делает ваша собака, предложите ей выйти на прогулку!

102

После встречи в Сан-Франциско, окончательно отойдя от дел, Мэри взвесила, каким путем лучше вернуться в Цюрих. Спешить незачем. Она поискала рейсы в сети и неожиданно наткнулась на имя Артура Нолана, пилота дирижабля, с кем ее познакомил Фрэнк у себя на квартире. Дирижабль совершал кругосветное путешествие и на следующей неделе намечал остановку в Сан-Франциско. Маршрут вел в Арктику, оттуда в Европу, на восток Африки и в Антарктиду.

Мэри отправила сообщение с запросом, можно ли присоединиться к туру, пилот ответил «разумеется, буду рад новой встрече».

На борту все называли пилота капитан Арт. Он встретил Мэри на площадке у склона горы Тамальпаис, где его воздушный корабль был привязан к мачте, сопроводил по телетрапу на борт, провел к смотровой каюте на носу жилого отсека по длинной галерее, занимавшей почти всю длину подвески, играющей роль огромного киля. Подвеску называли гондолой. В смотровой каюте с ее прозрачными стенками и полом уже собралась, закусывала и болтала небольшая группа пассажиров. Вылазка на природу, да и только. Мэри постаралась не судить предвзято и запомнить имена представленной дюжины пассажиров, в основном скандинавов.

После знакомства капитан Арт сообщил, что следующую остановку сделает на лугах Сьерры, чтобы посмотреть на обнаруженную в этом месте росомаху – очевидно, это животное считалось у них особенным. Пассажиры встретили новость с воодушевлением.

Вскоре корабль отчалил. Очень странное чувство – постепенный подъем над заливом, покачивание на ветру, совершенно не похожее на полет авиалайнера или вертолета. Необычно, но интересно. Ощущение мощной тяги, электромоторы по обе стороны гондолы разгоняли дирижабль в зависимости от ветра до скорости двести километров в час.

На восток, через залив и часть города. Потом через дельту. Вид напомнил Мэри макет северной Калифорнии, который она видела в прошлом, только на этот раз ландшафт внизу был настоящим, бескрайним. Дельту, нескончаемое камышовое болото, рассекали на сегменты полосы солеустойчивых деревьев, остатки бывших островов и каналов. Зеленая трава с белесыми кончиками, ряды деревьев, протоки, V-образный след плывущих животных. Арт сказал, что это бобры. Каюта была оборудована смотровыми трубами, в них без труда можно было увидеть, что дельта кишит всякой живностью. Люди сюда наведывались редко. Калифорния внесла свой вклад в проект «Половина Земли». О размерах дельты можно было судить по Маунт-Дьябло, горе, возвышающейся на юго-западе. Она была огромна. У западного горизонта еще торчали зубцы Фараллоновых островов, на севере – черная кочка Маунт-Шаста, с южной стороны правой границей центральной долины служила береговая гряда, левой – Сьерра-Невада. Неохватные просторы. Похоже было, что Калифорния запросто выполнит норматив «Половины Земли».