Министерство наивысшего счастья

Все молчали, и некоторое время тишину нарушали лишь рокот мотора и жалобное мяуканье, почему-то заставлявшее солдат нервничать. Котенка не было видно, мяуканье, казалось, бесплотной тенью последовало за ними из плавучего дома. Котенок, наконец был найден — это оказалась черно-белая, как арлекин, Ханум. Она пряталась в кармане у Гульреза. Один солдат вытащил кошку из кармана Гульреза и равнодушно швырнул ее в озеро, как будто это был смятый клочок бумаги. Ханум, истошно завывая, выпустив когти и оскалив зубы, словно готовая дать бой всей индийской армии, описала в воздухе дугу, упала в воду и навсегда скрылась под гладью озера. Это был еще один бевакуф, не знавший, как жить в оккупации с минтри. (Родной брат Ханум — Ага — выжил — то ли в ипостаси коллаборациониста, то ли мирного жителя, то ли моджахеда — история об этом умалчивает.)

Луна поднялась высоко, и сквозь заросли тростника Тило могла легко различить силуэты плавучих домов — много меньших, чем те, что предназначались туристам. Убогое деревянное строение с шатким дощатым настилом — захолустный «торговый центр», куда много лет не заглядывали покупатели, — казалось, плавало в стоячей воде на подгнивших сваях. В этом сарае умещалось все — лавки, аптека, магазин для женщин и несколько мелких ремесленных мастерских. К берегу, представлявшему собой скопление болотистых островков, застроенных полуразрушенными хибарами, были причалены старые гребные лодки. Единственными признаками того, что здесь еще не окончательно угасла жизнь, служили потрескивание настраиваемых приемников и тихая музыка, доносившаяся из темных руин. Моторная лодка, в которой сидела Тило, имела низкую осадку. Эта часть озера заросла тростником до такой степени, что лодка, казалось, продиралась сквозь темный жидкий луг. По воде плавал мусор, оставленный здесь утренним плавучим овощным рынком.

Тило могла думать только о Мусе, о его крошечной лодчонке, которая проплыла тем же путем всего час назад. На той лодке не было мотора.

«Боже, кто бы ты ни был, притормози нас. Дай ему время уйти. Притормозипритормозипритормозипритормози».

Кто-то услышал ее молитву, но едва ли этот кто-то был Богом.

Амрик Сингх, находившийся в той же лодке, что и Тило с Гульрезом, встал и махнул рукой, подавая сигнал другим лодкам двигаться дальше. Когда они проплыли мимо, майор приказал рулевому свернуть влево, в узкую протоку, сквозь которую им пришлось буквально продираться, раздвигая густой тростник. Через десять минут этого пути они вышли на открытую воду и снова повернули влево. Рулевой заглушил мотор, и лодка причалила к топкому берегу. То, что произошло дальше, было, по-видимому, вполне заученным действом. Не потребовалось никаких инструкций. Гульреза вытащили из лодки и по воде выволокли на берег. Один солдат остался в лодке с Тило. Остальные, включая Амрика Сингха, пошли на берег. Из лодки Тило видела очертания полуразрушенного дома. Крыша дома обвалилась, и луна светила сквозь сито стропил, нависавших угрюмой тенью над озером. Свет был похож на сверкающее сердце, заключенное в угловатую грудную клетку.

Раздался выстрел, а потом взрыв гранаты, вспугнувший гнездившихся на земле птиц. На мгновение небо заполонили цапли, бакланы, чибисы, зуйки, кричавшие так. словно наступил день. Но это было лишь представление, которое сразу и окончилось. Птицы успокоились и вернулись на землю. Неурочные часы шума и необычные звуки Оккупации были теперь для птиц самым обыкновенным делом, привычной рутиной. Когда солдаты вернулись, Гульреза с ними не было. Вместо него они принесли тяжелый бесформенный мешок, который с трудом волокли два человека.

Так пленник, покинувший лодку под именем Гуль-как Абру, вернулся в нее в виде останков страшного боевика и террориста Гульреза, чья поимка и убийство принесут убийцам триста тысяч рупий.

Итак, жатва за сутки — восемнадцать трупов плюс один.

Амрик Сингх уселся в лодке напротив Тило. «Кто бы вы ни были, вы обвиняетесь в пособничестве террористам. Но мы не причиним вам вреда, если вы все нам расскажете. — Он говорил очень вежливо и на хинди. — Подумайте. Но нам нужны все подробности. Откуда вы его знаете. Где вы были, с кем встречались. Расскажите все, что вы знаете. Думайте, я не стану вас торопить. Помните, однако, что мы и так знаем эти подробности, и я спрашиваю о них только для того, чтобы проверить вас. Вы нам ничем не поможете, вы просто сможете оправдаться».

Те же бездонные, пустые, черные глаза, которые притворились смеющимися, когда майор притворился, что забыл пистолет в доме Мусы, теперь в упор смотрели на Тило в этом залитом лунным светом болоте. Этот взгляд будоражил кровь, вызывал немую ярость, упрямство, желание покончить с собой и с этим кошмаром и глупую решимость молчать — молчать, чего бы это ни стоило.

К счастью, ее не стали проверять; до этого не дошло.