Читаем Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений полностью

Президент Universal Pictures Фрэнк Прайс работал редактором сценария на версии «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертого» (1953 года, сделанного Studio One) и считал «Бразилию» плохой имитацией экранизации романа Оруэлла. Кинокритик Джуди Крист назвала «Бразилию» «1985-м»47, а в The New Yorker Полин Каел писала, что это «“укуренная” пародия на “1984”»48. Понятное дело, что укуренная пародия на «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» совершенно точно не может быть «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертым». Гиллиам всегда шел своим путем и в этот раз повздорил со студией Universal по поводу монтажа картины. Концовка фильма «Бразилия» была, на взгляд киностудии, слишком пессимистичной, но не по меркам Оруэлла, потому что Сэм умирает до того, как капитулирует. Гиллиам рассказывал Салману Рушди о том, что Сэм становится героем, когда перестает быть винтиком системы: «Я считаю, что суть “Бразилии” – это ответственность и участие. Нельзя позволять миру катиться куда угодно и ничего по этому поводу не предпринимать»49. И именно об этом и рассказывает картина «Лига выдающихся джентльменов».

Оруэлл не очень сильно интересовался комиксами о супергероях. В 1945-м он получил пакет с комиксами, которые издавали DC и Timely (предшественник Marvel), и познакомился с такими героями, как Бэтмен, Супермен и Человек-Факел. Не буду утверждать, что Оруэлл стал большим поклонником комиксного жанра: «Совершенно очевидно, что эти издания стимулируют фантазии о власти, и, в конечном счете, все сваливается в волшебство и садизм… Практически нет страниц, где кто-нибудь не летит по воздуху… не бьет кого-нибудь в челюсть, или же где едва одетая мамзель не бьется за свою честь с кем-нибудь типа железного робота или пятнадцатиметрового динозавра. Все это праздник бессмысленного сенсационализма»[68]50.

Оруэлл так и не изменил своего мнения по поводу комиксов, но к концу 1980-х, как показала серия «Судья Дредд», комиксы стали мощным средством сатиры с политической позиции левых. В 1976 году писатель Алан Мур придумал фрикового персонажа-террориста, который борется с тоталитарным правительством. Спустя шесть лет Мур и такой же пессимистично настроенный художник Дэйвид Ллойд запустили комикс «Лига выдающихся джентльменов» в журнале – антологии британских комиксов Warrior. Его действие должно было происходить в будущем, отдаленном на пятнадцать лет.

Создатели комикса (ошибочно) предположили, что к тому времени правительство тори во главе с Тэтчер проиграет выборы и у власти будут находиться лейбористы, которые, по мнению Мура, будут проводить политику одностороннего ядерного разоружения, что спасет Британию от катастрофической мировой ядерной войны. Однако война негативно повлияет на климат и нарушит поставки в страну. Таким образом, в 1992 году власть в стране захватит фашистская партия «Северный огонь» (Norsefire) и отправит все «нежелательные элементы» в концентрационные лагеря. Одним из врагов режима окажется мутировавший в результате научного эксперимента супергерой, который убежит и станет анархистом и террористом под именем V. Художник Ллойд создает герою маску Гая Фокса. Ллойд называл аудиторией комикса тех, «кто никогда не выключает новости»52.

В Warrior напечатали длинный список влияний, которые испытал на себе Мур53. Среди них есть Оруэлл, Хаксли, Брэдбери, «Судья Дредд», «Заключенный», Боуи и научная фантастика новой волны. Рисунки нищебродского Лондона, сделанные Ллойдом, носят оруэллианский оттенок, как и девизы режима: «Сила через чистоту, чистота через веру», и еще один, ставший сейчас даже более актуальным, чем ранее: «Сделаем Британию снова великой». В этом Лондоне, как и на Взлетной полосе I, литературное и музыкальное наследство искоренили, только в «теневой галерее» (Shadow Gallery) V сохранилось прошлое от Шекспира до музыки лейбла Motown. Знание Мура жанра утопии и антиутопии дает ему возможность сделать хотя бы одну очень хорошую шутку. Хитом на ТВ Norsefire является сериал расистских приключений актера Сторм Саксона в «кошмарном будущем Англии» 2501 года54. Вот таким правители антиутопии видят настоящую антиутопию.

Выпуск комикса «Лига выдающихся джентельменов» приостановился, когда журнал Warrior закрылся в 1985-м. В 1988-м Мур и Ллойд закончили комикс для компании DC и по-новому уже после ухода Тэтчер смогли оценить плоды своих трудов и точность предсказаний. Мур говорил, что он был слишком оптимистичен, «считая, что для установления в Англии фашизма потребуется такой катаклизм, как ядерная война»55. На самом деле для этого может потребоваться гораздо меньшая катастрофа.


Перейти на страницу:

Все книги серии Легендарные книги и писатели

Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»
Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

«В конце рабочего дня, накрыв печатные машинки чехлом, мы ни слова не говорили о том, чем занимались на работе. В отличие от некоторых мужчин, мы были в состоянии хранить секреты».Эта книга объединяет драматичные истории трех женщин, каждая из которых внесла свой вклад в судьбу романа «Доктор Живаго». Пока в Советском Союзе возлюбленная Бориса Пастернака Ольга Ивинская стойко выдерживает все пытки в лагере для политзаключенных, две девушки-секретарши из Вашингтона, Ирина и Салли, помогают переправить текст романа за рубеж. Каждая из них сделает все возможное, чтобы книга увидела свет, несмотря на запреты, страх и боль.Книга «Секреты, которые мы храним» мгновенно стала бестселлером New York Times. Она сочетает в себе захватывающую историю о шпионских играх, политике, большой литературе и величайшей любви XX века. И, конечно, это ода женщинам, сильным и хрупким одновременно, женщинам, которые никогда не сдаются. От подмосковной усадьбы до застенков ГУЛАГа, от Вашингтона до Парижа – они раз за разом доказывают, что мир – в их руках.

Лара Прескотт

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений
Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

«Я не буду утверждать, что роман является как никогда актуальным, но, черт побери, он гораздо более актуальный, чем нам могло бы хотеться».Дориан Лински, журналист, писательИз этой книги вы узнаете, как был создан самый знаменитый и во многом пророческий роман Джорджа Оруэлла «1984». Автор тщательно анализирует не только историю рождения этой знаковой антиутопии, рассказывая нам о самом Оруэлле, его жизни и контексте времени, когда был написан роман. Но и также объясняет, что было после выхода книги, как менялось к ней отношение и как она в итоге заняла важное место в массовой культуре. Лински рассуждает, как вышло так, что цифры 1984 знакомы и подсознательно понятны даже тем, кто не читал этого произведения.К истории Оруэлла обращались и продолжают обращаться до сих пор. Его книги продаются огромными тиражами по всему миру. Оруэлл придумал и дал жизнь фразам «Большой Брат» и «холодная война», без которых мы уже не представляем XX век. И между тем «1984» – это не книга об отчаянии, а книга о надежде, что все кошмары, описанные в ней, никогда не сбудутся.Автор этой захватывающей литературной истории Дориан Лински – британский журналист и писатель, постоянный колумнист The Guardian.

Дориан Лински

Культурология

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология