Minni. Призвание – любить

– Ах, моя дорогая Минни, какое счастье, что я здесь и что я встретил вас. Вы такая… Я увидел, понял, что вы прекрасны не только своей внешностью, но и своей сутью, своею душой. Я прибыл сюда, лишь выполняя сыновний долг и волю отца, но, встретившись с вами, понял, что на самом деле могу обрести с вами свое счастье. Скажите мне откровенно, вы дадите согласие стать моей женой, если я попрошу вашей руки?

От неожиданного вопроса у нее перехватило дыхание.

– Ах, Ники, вы такой… такой славный, такой милый… – прошептала Минни. – Я, право, не знаю, что вам сказать. Все происходит как-то слишком быстро, стремительно. И у меня в голове такая путаница! А на сердце… Признаюсь, я еще не поняла, что подсказывает мне мое сердце.

Николай не стал торопить с ответом юную принцессу.

«Неужели я и правда влюбился в эту милую девушку?» – подумал он.

«А ведь, пожалуй, он мне нравится, этот русский принц! – подумала она. – И я даже смогу когда-нибудь его по-настоящему полюбить».

В тот же день Николай отправил матери, императрице Марии Александровне, гостившей в то время вместе с супругом на ее родине в Дармштадте, восторженное письмо, в котором писал, что Минни тронула его сердце и он, похоже, даже влюбился в эту юную датскую принцессу.

Конечно, письмо сына обрадовало императрицу и ее супруга. Ведь эта поездка и это знакомство молодых людей были задуманы ими и родителями Минни давным-давно и с далеко идущими политическими планами. Но никто не рассчитывал, что их брак станет не только совместным проектом двух монархий, а еще и будет основан на привязанности или, может быть, даже любви их юных чад.

На прощанье Минни и Николай договорились о том, что не станут принимать скоропалительных решений и расстанутся на время для того, чтобы как следует разобраться в своих чувствах.

Покинув Данию, Николай отправился в Германию, где в то время находились его родители.

Приехав в Дармштадт, он взахлеб рассказывал отцу с матерью о том, какое впечатление произвела на него юная принцесса, и о том, как она прекрасна и что с этой первой встречи она покорила его сердце.

– Вы не поверите, но на время я даже забыл о своей болезни! – слукавил он, не желая расстраивать родителей рассказом о том, что у него были сильные приступы боли и Минни это заметила. – Боли, мучившие меня до встречи с принцессой, отступили!

Предчувствие любви окрылило его, а мысли о предстоящей свадьбе придавали сил. О недавнем недомогании свидетельствовали теперь лишь чрезвычайная бледность и временами накатывающая слабость.

– Если бы ты знала, – говорил он матушке, – как я счастлив! Совсем скоро я стану мужем, а она станет моей женой. У нас появятся дети, а вы будете радоваться внукам и баловать их так же, как в детстве вы баловали нас. И мы будем жить долго и счастливо!.. Когда она была рядом, мое сердце подсказывало мне, что мы непременно должны быть вместе. Она прекрасна! Я смотрел ей в глаза и видел ее душу, чистую и светлую, – восторгался наследник. – Теперь я живу лишь мечтами о нашем будущем.

– Вот и славно, долг и любовь не стали на этот раз спорить друг с другом. Значит, ты будешь счастлив, а мы счастливы за тебя, – рассудительно заметил отец.

– А я рада, что у меня будет такая милая невестка, – поцеловав сына, растроганно добавила мать. – Ведь мы с твоим отцом знаем Минни с самого детства, с тех пор, когда она была еще совсем крошкой. И полюбили ее. Тогда же, много лет тому назад, я сказала королеве Луизе, своей кузине, что хочу, чтобы Минни стала членом нашей семьи.

А в Копенгагене в это время, готовясь к новой встрече с русским принцем, Минни принялась за книги о России, даже стала изучать русский язык. Она знала, что скоро Николай снова прибудет во дворец, чтобы на этот раз просить ее руки. Она то плакала, когда ее никто не видел, представляя себе, что не за горами тот день, когда ей придется расстаться с родителями, с родным домом, с родиной, то радовалась, представляя себе новую, самую настоящую взрослую жизнь с любимым мужем. Минни верила, что ее будущий супруг станет для нее самым любимым, самым дорогим и близким человеком. Так должно быть и так будет.

В сентябре окрыленный родительскими напутствиями Николай снова прибыл в Копенгаген.

Выслушав наследника русского престола, король Кристиан IX и королева Луиза сказали, что, конечно же, они будут рады породниться с династией Романовых, но последнее слово все же должно принадлежать их дочери.

И вот – решающая, волнительная встреча двух виновников всей этой суеты, двух полудетей, полувзрослых, двух метущихся сердец. Родители тактично оставили их одних.

Сентябрьский денек выдался на редкость теплым, солнечным. Минни с Николаем вышли в парк. Пройдя тенистыми аллеями, устроились в беседке в тени старых, уже пожелтевших листвой лип.

Долго неловко болтали о пустяках, думая совсем о другом, но не решаясь заговорить о том, что волновало теперь каждого из них, что должно было открыть новую страницу в их жизнях. Наконец, сильно волнуясь, Николай, слегка коснувшись руки своей избранницы, заговорил о главном.