Минни (СИ)

Минни закусила губу и отвернулась, признавая своё поражение. Да и можно ли победить в противоборстве со взрослым мужчиной? От бессилия хотелось плакать, но слёзы уже кончились. Она так надеялась на его поддержку, считала, будто Люциус опекает её, заботится, ограждая от своего сына, а на деле… и это можно было бы счесть предательством, если бы её не подвела собственная глупая наивность и невозможные ожидания.

Внезапно Минни поймала себя на мысли, что по телу растеклась приятная нега, а вино постепенно согрело и расслабило, избавив от дрожи. Она не смогла бы с точностью сказать, когда успокаивающие поглаживания перешли в смелые ласки. Одно настолько плавно перетекало в другое, что каждое его касание казалось естественным и таким необходимым. Руки Люциуса дарили неожиданное, но такое нужное сейчас тепло, и девушка с удивлением поняла, что собственное тело предаёт её, что оно с радостью отзывается на умелые мужские ласки, изгибается, словно моля о большем. Дыхание участилось, кожа будто горела от каждого прикосновения. Девушка поймала себя на мысли, что невольно любуется этим беловолосым мужчиной, и покраснела.

Она оказалась права в своих догадках: Люциус при поцелуе действительно прикусывал верхнюю губу. Но когда он принялся посасывать нижнюю, девушка не удержалась от стона и приоткрыла рот. Люциус не замедлил завладеть им, окуная Минни в водоворот чувственных ласк. От того, что проделывал его язык, можно было сойти с ума, и пока она таяла, мужчина принялся за округлую грудь. Он уже видел её накануне, когда заставил Минни надеть лифчик: такую маленькую, аккуратную и необычайно аппетитную, и теперь, получив возможность безнаказанно ласкать, наслаждался этим в полной мере. Розовые ягодки сосков быстро твердели под уверенными пальцами, вызывая у девушки тихие вздохи.

Услышав их, Люциус разоблачился и прижался к ней, дав ощутить его готовность и твёрдость. Минни распахнула свои огромные глаза, когда его пальцы раздвинули ей ноги и опустились на влажные губки.

— Раскройся для меня, Минни!

И она подчинилась: ему, своему хозяину, своему телу и своему новому, неизведанному чувству. Это не было похоже на бесцеремонное вторжение пальцев Драко, Люциус был так нежен, что Минни всё шире раздвигала ноги, позволяя ему проникать глубже.

Её сорванное, учащённое дыхание лишило Люциуса остатков контроля. Он улёгся на неё, прижав всем телом.

— Расслабься, Минни!

Мужчина двинул бедрами и протолкнулся внутрь. Минни ахнула и задёргалась, пытаясь выползти из-под него.

— Пустите! Больно!

— Ш-ш-ш… потерпи… неужели у тебя ещё никого не было?

— Нет… Нет!

Люциус крепко сжал её плечи, удерживая на месте. Сама того не понимая, девушка ёрзала на члене, вызывая совершенно непередаваемые ощущения.

Собрав в кулак остатки самообладания, он прошептал:

— Теперь ты моя, малышка… mea est anima tua aternum*…

Минни почувствовала, как тёплая магия приятно обволакивает тело, позволяя расслабиться. Люциус рвано выдохнул и завладел её губами.

Дав ей возможность привыкнуть к незнакомым ощущениям, он принялся размеренно двигаться в ней. Она была такая горячая внутри, такая восхитительно тугая, что каждое движение отзывалось невероятным наслаждением, и мужчина не удержался от стона. Люциус взял её руку, нежно покусывая подушечки пальчиков. С каждым толчком колокольчики между грудей жалобно звякали, будто прощаясь с прежней хозяйкой.

Минни раскраснелась, прикрыла глаза и непроизвольно обняла Люциуса. С губ срывались тихие стоны, девушка перестала себя контролировать. Боль ещё чуть-чуть осталась, но новые удивительные ощущения перекрывали её. Сладость растекалась от места, где они с Люциусом соединялись, их тела словно пробовали друг друга и наслаждались чудесным вкусом.

— Посмотри на меня, малышка!

Она распахнула глаза и встретилась с его взглядом, полным дикой страсти. Минни закусила губу, обняла Люциуса и запустила пальцы в спутанные белые волосы. Её прикосновения побудили его ускориться, а когда девушка стала подаваться ему навстречу, мужчина почувствовал, что мир взрывается, распадаясь на сотни фрагментов, и со стоном излился.

Он вызвал Чайну, и та наколдовала небольшую ванну. Потом они с Минни сидели вдвоём в тёплой воде и молчали, поглядывая на трескучее пламя в камине. Люциус рассеянно гладил скулу девушки и потягивал вино, охлаждённое заклинанием. Он не мог припомнить, когда ему было так же хорошо, как сейчас. Чувствуя, как коленки Минни упираются ему в грудь, он поймал себя на шальной мысли, что и в этой позе тоже стоит попробовать. Мужчина склонился над ней, удобно устроившись между ногами.

— Горюешь, малышка?

Она облизнула распухшие от поцелуев губы и хрипло ответила:

— Думаю, нет…

Люциус смотрел, как в её бездонных глазах отражаются блики пламени, и не мог поверить: он опять хотел её. Вытащив девушку из ванны, он снова и снова покрывал поцелуями влажное тело, добиваясь неистовых стонов. А потом жадно овладевал, вбиваясь в податливое нежное тело. Когда она билась под ним в оргазме, мужчина пил её хриплые крики, чувствуя себя словно в садах Авалона.