Миньон, просто миньон…

И мы стали завтракать, как будто не было этих двух с лишним лет. Как будто после завтрака нам предстоит спешить на лекции или на ристалище. Мы болтали и подшучивали друг над другом, и мне приходилось бороться с нелепой мелочной ревностью от того, что ван Харт прекрасно обжился в компании моих друзей.

А потом как-то получилось, что за столом остались только мы с Гэбриелом, и он спросил:

– Как тебе удалось обмануть Караколя?

– Он не смог прочитать мои мысли. – Тут я поморщилась, потому что Болтун кольнул меня в висок, призывая к осторожности.

– Я не буду тебя спрашивать, каким образом. – Ван Харт посмотрел на стену. – Спрошу иначе. Сейчас он смог бы прочесть твои мысли?

– Нет, я для него зарыта, то есть закрыт.

– Прекрасно…

Я хихикнула.

– Позволь узнать, в чем причина твоего веселья?

– С возрастом ты становишься похож на обоих своих отцов, – просто ответила я. – Когда ты сказал «прекрасно», я ожидала, что ты начнешь жевать губами в манере канцлера ван Харта.

– Вот так?

– Именно! – Я опять рассмеялась.

Гэбриел наблюдал за мною искоса, это выражение лица мне тоже было знакомо. Веселое предвкушение. Он что-то задумал.

– Нас оставили с тобой наедине не случайно?

– Не собираюсь оскорблять твой ум ложью, – кивнул Гэбриел.

– Тогда не оскорбляй его и лестью. Что ты хочешь мне предложить?

– Партнерство.

Я фыркнула и замотала головой:

– Партнерство с тобой оскорбит не только остатки моего ума, но и воспоминания о совместных прошлых каверзах.

– Я уже просил твоего прощения.

– Неужели?

– Заканчивай кокетство, – велел Болтун. – Спроси его, почему он избегает вина.

Я замерла. А ведь действительно, вчера, когда мы с друзьями отдали дань хмельному, ван Харт пил из отдельного кувшина. Он пил воду!

Озвучив вопрос Болтуна, я получила в ответ лишь пожатие плечами.

– Скажи ему, что поможешь только при условии полной откровенности с его стороны.

– О каком партнерстве может идти речь? – промолвила я с дамской грустью и затрепетала ресницами, будто смаргивая набежавшие слезы. – Ты опять хочешь использовать меня втемную?

– Я не пью вина, – после паузы сказал Гэбриел.

– Почему?

– Потому что таково было одно из условий посвящения меня в ближний круг жрецов Спящего лорда.

– Их не существует, этих мифических жрецов! Лет пятьдесят или все двести…

– Они есть, Бастиана, – вздохнул ван Харт. – Теперь «они» есть, в минимальном для множественного числа количестве. Их двое, и я – один из них.

Я смотрела на Гэбриела во все глаза. Дювалийский принц настолько стремится к власти, что…

– Тебя не удивило, что наконец получив тебя в свою постель сегодня ночью, я не заявил своих прав на твое тело?

– Не удивило! Если мы оставим в стороне обоснованность твоих, как ты изволил сказать, «прав», мой шрам послужил достаточной защитой от «тру-ля-ля»!

– Шрам! – Гэбриел рассмеялся. – Ты решила, что какой-то дурацкий рубец меня остановил?

– Прекрати задавать мне вопросы, которые не требуют ответа! – Я начинала горячиться. – Да! Шрам! Да! Остановил! А что еще? Ты добивался моего разнесчастного тела, сколько я тебя помню! Ты хотел меня, даже когда думал, что я мужчина! Конечно, в прошлом я была довольно миловидным молодым человеком…

Виклунд, кажется, не окончательно починил хлипкую столешницу, потому что когда Гэбриел ван Харт толкнул ее, стол осел обломками.

Я пискнула, когда Гэбриел схватил меня за плечи, и продолжала пищать, когда его быстрые руки шарили под рубищем, расстегивая пояс, и застонала, когда моя грудь вжалась в его, а губы, напротив, раскрылись, принимая поцелуй.

Святые бубенчики! Как же давно я не целовалась!

– Когда придет время, глупая ты девчонка, – зло шептал ван Харт, – я устрою тебе такое «тру-ля-ля», что ты не сможешь ходить, и убью каждого фахана, которому ты это «тру-ля-ля» пообещала.

«Обещать – не значить дать», – подумала я то ли о своих обещаниях, то ли о его.

А Болтун пробормотал:

– Какой напор! Парень горяч, будто у него несколько лет не было женщины!

То, что в поцелуе нас было не двое, а некоторым образом трое, меня несколько отрезвило. Я оттолкнула ван Харта, уперевшись руками в его грудь:

– Без вина и женщин? Два с лишним года?

Он, тяжело дыша, сел в свое кресло:

– А также без мяса, сладостей, азартных игр и развлечений. Условия вступления в ближний круг Спящего лорда довольно строги.

– Надеюсь, оно того стоит.

Я нашла под ногами пояс и застегнула его на талии.

– Стоит, – уверенно сказал Гэбриел. – Только жрец Спящего может сразиться с феями и победить их.

– Все это, чтоб Караколь не мог прочесть твои мысли?

– И для этого тоже. Тебя не удивило, что наши друзья-миньоны многого не знают и предпочитают не знать? Не удивило, что тебя не мучают расспросами о подробностях твоих колдовских перемещений?

– Меня удивило, что информация в вашей компании поделена между членами неравномерно. И показалось, что ты и Патрик знаете больше.

– Тебе не показалось. Без помощи Патрика я не справился бы. Именно он корпел над фолиантами королевской библиотеки, пока мы с Виклундом зачищали от изменников вотчину Доре, именно лорд Уолес нашел способ закрыть человеческий разум от волшебства фей.