Миньон, просто миньон…

Я распрямилась и несмело приблизилась. Через несколько шагов странные телодвижения дювалийской леди стали мне понятны. Драгоценная булавка, скрепляющая ворот плаща, погнулась и защемила один из белокурых локонов. Любое движение головой причиняло девушке боль.

– Я помогу вам, миледи, – проговорила я самым успокаивающим тоном, на который была способна. – Сейчас я освобожу вас.

Булавка не желала отпускать добычу, застежка тоже погнулась, завязав металл твердым узлом.

– Возьми меч и отрежь, к фаханам, эти патлы!

«"Фаханы" и «патлы» не должны произноситься таким голосом», – подумала я, но вслух сказала:

– Как можно, миледи… Ваши прекрасные волосы…

– Пусти меня, – велел Болтун и потянул стебельки за моими руками, я наклонилась, чтоб ему было удобнее, и вскоре зловредная булавка звякнула обломками на полу.

– Уфф… – Леди Дидиан помассировала голову обеими руками и плюхнулась спиной на кровать. – Благодарю за службу, солдат!

Что на это отвечать, я не знала, поэтому просто поклонилась, сложив перед грудью руки.

– Патрик лорд Уолес предоставил мне свои личные покои, – продолжала леди доверительно. – Я, оказывается, примчалась в Блюр гораздо раньше намеченного срока и несколько спутала достойным лордам все карты… Как зовут?

– Простите, леди? – переспросила я после паузы и тычка за ухом от Болтуна.

Дело в том, что я не слушала будущую леди ван Харт, рассматривая ее. Она действительно была великолепна. Без всяких «но». Высокая, соразмерно сложенная, с выдающейся грудью и прекрасной осанкой, которая, как я предположила, выработалась годами усердных тренировок. Еще у нее были высокие дювалийские скулы и голубые глаза, чуть более светлые, чем предписано романтичным каноном, но, так же, как и скулы, намекающие на происхождение дювалийской леди.

– Как тебя зовут? – повторила леди Дидиан громче и медленнее.

– Бастин… да… – с запинкой ответила я.

– Откуда?

Я лихорадочно подумала, что, представившись местной пейзанкой, рискую. Я не выучила ни одного здешнего названия и не буду узнана предполагаемыми односельчанами, если дойдет до расспросов, поэтому с поклоном сообщила:

– Лорд Уолес привез меня из столицы, чтоб вы, миледи, пользовались мною на свое усмотрение.

– Чудесно, Бастинда! – Она поставила ударение на последней «а», что заставило меня сдерживать рвущийся наружу смешок. – Назначаю тебя своим личным адъютантом! Нет! Фах-хан!.. Горничной! Нет!.. Фрейлиной!

От обилия свалившихся на меня должностей впору было растеряться.

– Меня, знаешь ли, с детства окружают одни мальчишки… А то, что они выросли… Не все, разумеется, а только те, кто выжил… Мужчины, знаешь ли, имеют дурацкую привычку гибнуть в сражениях… – Леди Дидиан широко зевнула. – Ты умеешь шить?

Я кивнула.

– А одевать настоящих женщин и причесывать их?

Я опять кивнула.

– Ты немногословна. – Леди ван Сол пошевелила босыми ногами и посмотрела на свои пальцы, будто советуясь с ними. – Твой шрам, Бастинда, он получен в бою?

– Вследствие несчастного случай, миледи.

– Вследствие, – протянула она. – Надо же… Столичная ты штучка. Шрам так шрам. Если тебя кто-нибудь будет им дразнить, скажи мне.

– И что тогда произойдет? – уточнила я на всякий случай.

– Я нарисую обидчику точно такой же своим клинком… – Она опять зевнула.

Я почтительно ждала продолжения фразы, но услышала лишь спокойное размеренное дыхание.

– Она, кажется, уснула, Бастинда! – Болтун тоже нажал на последнюю «а» и злорадно захихикал. – Поздравляю с повышением. Личная прислуга жены колдунишки! Как удобно. Я бы даже сказал, вдвойне удобно, и ему, и тебе. Будете наставлять воинственной леди рога, далеко не отходя от супружеского ложа.

Я посмотрела в спокойное лицо Дидиан. Она была как дитя, наивное и безмятежное. И этого ребенка я собиралась обвести вокруг пальца? Стыдитесь, Шерези!

– О чем задумалась? – спросил Болтун, когда я, выйдя из спальни, присела в первое попавшееся кресло у окна.

Теперь я могла ему отвечать.

– О том, что мне хочется защитить леди ван Сол от фахановых интриганов. И о том, что она достойна лучшего, чем служить разменной монетой в политической сделке.

А еще меня посетила мысль, что молниеносные перемены моих настроений абсолютно точно связаны с приближающимся полнолунием Нобу и женскими неудобствами, которые мне оно сулит.

* * *

Группа беглецов во главе с канцлером ван Хорном продвигалась в направлении Блюра гораздо медленнее, чем ему хотелось.

– Очередной привал? – вскричал опальный канцлер, когда на исходе третьей недели путешествия леди Сорента велела отряду остановиться.

– Ее величеству стало хуже, – пояснила фрейлина, поджав губы. – Ей требуется отдых от бесконечной тряски.

– Неужели ничего нельзя сделать? Мы уже отстали от плана почти на неделю!

– Выбирайте, милорд: либо мы разбиваем лагерь немедленно и продолжаем путешествие на рассвете, либо в замок прибудет тело покойной королевы!

Ван Хорну послышался серебристый смешок, донесшийся из закрытой повозки ее величества.

– Ее величество бредит, – грустно покачала головой леди Сорента. – Она часто смеется или напевает песни, не приходя в себя.