— Но ведь не в
— Не стоит недооценивать противника, тут надобно соблюдать осторожность, — заявил я и посмотрел на Ойле в надежде, что тот возьмет на себя роль судьи.
— Я же сказал, пример не особенно удачный, — уныло отговорился Ойле. Старший лейтенант не слыл чудаком, но за чудаческие речи я порешил с ним расквитаться.
Несмотря ни на что, ситуация представлялась предельно ясной: некто имел на меня виды, ведь какой-то же смысл крылся в наших, казалось бы, бессмысленных занятиях! Язык! Запасной игрок! Каталог цветов! Чушь невообразимая! За этим должен стоять план!
Ойле ежедневно читал свой протокол, а закончив, победоносно обводил нас взглядом.
— Так мне никогда не научиться, — говорил Раймунд.
— Только не дрейфь. Придет время… — отвечал Ойле, и было заметно, как мучительно довлело над ним бремя ответственности. — Я хочу сказать, за тем вы тут и сидите.
Вполне вероятно, это самое бремя ответственности и побуждало его открывать перед нами дверь в сокровищницу собственных наблюдений. Уже на обратном пути, почти каждый вечер, нам приходилось торчать на светофоре возле Фридрихштадтпаласта, и Ойле, проводя обзор местности, назидательно нас просвещал. Однажды он со вздохом изрек:
— Тут, было дело, мы тоже как-то застряли. Сраный дом прямо под носом, на другой стороне улицы — ларек с сардельками, а там, где сейчас пассаж, находилась большая стоянка. Глуши мотор без долгих проволочек. Думаю, когда-нибудь вы поймете всю прелесть такой парковки, понаблюдайте сперва пару недель…
— Так ведь уже понаблюдали, — заметил я.
— Ну, тогда пару месяцев, — зевнул Ойле. — А может, и лет.
Лотар Тролле
ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ОДНОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ОВОЩНОМ МАГАЗИНЧИКЕ, ИЛИ ПЕСНЬ О ПОТЕРЯННОМ РАЕ
Истинную / радость, делая покупки, я испытывал только / в государственном овощном магазинчике на аллее Клемента Готвальда, / ибо, входя в скромное помещение / с тремя банками красно-кочанной капусты, двумя бутылками малинового сиропа и одной банкой свеклы за стеклом витрины / возле филиала Городской ритуальной службы, / неизменно видел там перед или за прилавком кого-нибудь, кто помогал продавщице в работе. / Да, думал я тогда, это правильно, / что кто-нибудь постоянно помогает продавщице в работе, / ведь продавщицам надо непременно помогать, / особенно если продавщица трудится в государственном овощном магазине / и всю работу там ей приходится выполнять одной. /
Первым / из ряда радивых помощников / был замечен мною как-то в пятницу вечером / (я люблю ходить за покупками по пятницам после семи, / когда сутолоки в магазинах уже нет) / юноша лет шестнадцати, / он был так похож на продавщицу / (глубоко посаженные серо-голубые глаза, необычайно высокий лоб, узкое лицо с выступающими скулами), / что, несомненно, приходился ей меньшим братом, / на нем был светло-синий нейлоновый халат, / в котором я пару недель назад видел продавщицу, / и юноша этот подметал веником магазинчик, / а когда дошел до одного из задних углов, то спросил оттуда, / не нужно ли подмести пол и в складском помещении. / Да, подумал я тогда, это правильно, / что брат помогает своей сестре в работе, / ведь братья должны непременно помогать своим сестрам, / особенно если сестра трудится продавщицей и в пятницу вечером / ей нужно обязательно подмести магазинчик. /
В следующий вторник, / когда перед обедом, примерно в четверть двенадцатого, мне захотелось яблочного мусса, / и я пошел купить банку такого мусса в государственном магазинчике на аллее Клемента Готвальда, / то увидел там двух девочек, / лет двенадцати, не старше, / и столь же похожих на продавщицу, как и ее брат, / они стояли на стремянке перед полкой, / доставали из картонной коробки банки с зеленым горошком, ставили их на полку / и дружно захихикали, когда в магазинчик вошла женщина и уже с порога спросила, / есть ли зеленый горошек в банках. /
Да, подумал я тогда, это правильно, / что сестры помогают своей сестре в работе, / ведь сестры должны непременно помогать своим сестрам, / особенно если одна из сестер трудится продавщицей и утром во вторник / ей надо обязательно распаковать свежезавезенный товар. /