Минус четыре по Цельсию (СИ)

Располагаемся в зале с мягкими креслами и большими деревянными столами. Вокруг дубовые панели, свисающие с потолка хрустальные люстры, аквариум с какой-то живностью под стенкой. Так, если закрыть один глаз и не обращать внимания на снующих вокруг азиатов, можно вообразить себя где-нибудь в сердце Сохо, в Лондоне.

- Если смущает восточная кухня, - комментирует Леша, пододвигая мне меню, - здесь смело можешь заказывать все тоже самое, что и в Европе. Готовят не хуже, вкус тот же… Последствий не выявлено.

В отличие от многих моих коллег, я совершенно не фанатею от суши, сашими, маринованных угрей, фугу и прочих водорослей. Как по мне, так лучше уж тарелка гречки и паровая котлета, это если мы говорим о диете и режиме. Ну а когда на ограничения можно уже смело наплевать…

- Закажи мне полупрожаренный стейк и овощи на гриле, - прошу я Лешу. – А то я сам такое не выговорю.

- Расслабляешься, - усмехается Леша. - Это правильно…

- С утра не ел ничего. Голодный просто…

Еду приносят быстро, и я, на радостях, набрасываюсь на мясо, как голодный удав. И только под неодобрительным взглядом Леши я, нехотя, сбавляю темп и, выпрямив спину, начинаю, как учили, чинно и медленно отрезать по маленькому кусочку и, кладя в рот, тщательно пережевывать.

Сам Жигудин к своей рыбе в тарелке едва прикасается, примериваясь так и эдак, и я просто вижу, как в его глазах счетчиком прокручиваются граммы и калории, аппетитно благоухающие перед ним. Бережет себя Леша, боится форму потерять. И стать как Авербаум…

- Татьяна Вячеславовна, кстати, передавала тебе большой привет, - наконец нарушает молчание Жигудин, - и наилучшие пожелания.

Я отмечаю про себя, что не поздравления. Шуба, как и все мы, понимает, что поздравлять меня сейчас - это издевательство.

- Спасибо, - благодарю я с набитым ртом.

- Интересовалась твоими дальнейшими планами… - добавляет Леша, как бы, между прочим.

Ну конечно, всех интересуют мои планы. Такая ж, блин, интрига… Но черта с два я сейчас буду откровенничать и делиться тем, что у меня на уме и на душе. Даже с тем же Лешей… Хотя, отблагодарить нужно…

- Передай Татьяне Вячеславовне, - говорю ему с ухмылкой, - что с победой на чемпионате мира ей меня поздравлять не придется.

Традиционно, после олимпиады, на следующий за ней по пятам чемпионат мира, ездят серебряные призеры, чтобы мировым золотом скомпенсировать себе досаду от олимпийского второго места. Но на этот раз я склонен сломать традицию.

- Не поедешь? – без удивления, просто уточняет Леша.

- Нет. И не собирался.

Он бросает на меня короткий, внимательны взгляд и молча кивает. Информация получена.

- Я только тебя прошу, Сереж… - Леша даже откладывает вилку и смотрит на меня в упор. – Не уходи из спорта…

- Слушай, отстань, а? Дай поесть спокойно…

- Не отстану.

Я хмуро поднимаю на него глаза, и по его взгляду понимаю, не отстанет.

- Только один пример, - он примиряюще выставляет ладони вперед.

Вздыхаю. Кладу нож с вилкой на тарелку, где ждет меня недоеденный стейк и откидываюсь на спинку кресла.

- Ну?

- Я.

Он показывает на себя пальцем и ограничивается одним единственным личным местоимением. В общем-то посыл понятен и без объяснений. Свою золотую медаль Леша выиграл в две тысячи втором году, когда ему было двадцать четыре года. К следующей олимпиаде, которая будет, кажется, в Китае, мне тоже как раз исполнится двадцать четыре. То есть он недвусмысленно намекает…

- Ты хочешь сказать, что у меня все впереди и следующая олимпиада точно моя, да?

Жигудин усмехается, и заговорщицки поводит бровями.

- Это ты сказал, Валет, не я…

- Понимаешь, Леша, - решаю выдать ему всю свою аргументацию, - тебя и меня нельзя сравнивать…

- Почему же?

- Во-первых, - объясняю, - у Тихоновой ты был один. Во-вторых, это была твоя первая олимпиада. Ну а в-третьих, ты никого не столкнул по дороге. Как, кстати, столкнул меня твой друг Шиповенко перед Сочи…

- Он мне не друг, - возмущенно дует губы Леша.

- Ну хорошо, твой не-друг Шиповенко – какая разница… А теперь смотри, что будет в моем случае через четыре года. Да, возраст еще подходящий. Но. Поспеет новая когорта молодых, голодных и резвых, с которыми мне придется конкурировать. И кто-нибудь обязательно окажется самым перспективным и подающим надежды – мама никогда не откажется от такого шанса. И это только «Зеркальный», а ведь есть еще Федин, Московина, да тот же Шиповенко со своими полуфабрикатами… Ну а поскольку я не Клюв, и федра ради меня не станет ни закрытые прокаты организовывать, ни мухлевать с результатами, сборная на Пекин мне не светит ни при каких раскладах. Так что ты, Леша, прекрасный пример. Но не для меня. К сожалению. Ты ешь, а то остынет…

Я снова беру в руки приборы и начинаю отрезать кусочек мяса. Леша предпринимает последний бросок.

- На «Зеркальном» свет клином не сошелся… - произносит он как бы между прочим.

Смотрю на него таким взглядом, чтобы он понял – легче предложить мне отпилить себе руку, чем бросить родную школу.