Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Дались тебе эти одиночники… - Нинель спокойна, этот разговор возникает явно не впервые. – Ты считаешь, что танцоры менее счастливые люди? Я каталась в одиночном, потом каталась в танцах. Я че, какая-то не такая?..

Я не успеваю сдержать ехидную ухмылку, и Нинель ее замечает.

- Да, ни там, ни там я ничего не добилась, - вздыхает она, качая головой и строя мне «глазки», но зато…

- Зато мама стала великим тренером, - елейным тоном заканчиваю за нее я.

- Ну, может быть не великим, - она пожимает плечами, - но и не самым плохим…

Она поворачивает дочку к себе и смотрит ей в глаза.

- Так что, девица-красавица, попробуем танцы?

Фиона дует губы и косится в мою сторону. Я, все еще сидя на льду, интенсивно трясу головой.

Ребенок шмыгает носом, вытирает оставшиеся на щеках слезы и, наконец, кивает.

- Попробуем…

Они едут вдвоем к бортику, как есть в обнимку, одна уменьшенная копия другой. Но Нинель не была бы великим тренером, если бы позволяла сантиментам хотя бы на секунду отвлечь ее от работы.

- Так, Ланской, чего расселся? – легкий поворот головы, улыбка кончиками губ. – Или каскады в произвольной у нас уже идеальные все? Давай-ка…

- Да, Нинель Вахтанговна, - подскакиваю, отряхивая снег с бедер.

Хихикая про себя, еду выполнять задание…

 

Единственный выходной день, который можно было бы провести за чтением умной книжки, бездельно валяясь на диване или, как минимум, выспавшись, пришлось потратить на Авербаума с его «Ледниковым периодом». Давняя дружба и периодически оказываемые друг другу взаимные знаки внимания имели для Нинель большое значение. Аверу она отказала бы лишь по очень серьезной причине. А Семен, зная это, никогда не предложил бы ей чего-нибудь неприемлемого. Между прочим, когда-то, очень давно, они даже катались вместе в паре. Но это было еще до его олимпийских побед, до ее отъезда в Америку, и до моего рождения.

Подкатываем к воротам «Мосфильма», по дороге подхватив Аню. Заезжаем на парковку и видим машину Таниного папы. Значит все в сборе. Авер отдельно попросил, чтобы Нинель привезла с собой нас троих. В качестве дрессированных мартышек – хоть какого-то развлечения для ошалевших от непривычных для них нагрузок звездных участников. Ну ладно… В конце концов, через неделю стартуют наши собственные соревнования – чемпионат России – так что развеяться и потусить в компании новых лиц не помешает и нам.

Лед здесь меньше привычного нам, стандартного – наверное так достигается эффект большей скорости для непрофессионалов, не знаю. Нинель сразу же уводят готовиться к съемке. Я, не долго думая, натягиваю коньки.

- Посиди, - девчонки льнут ко мне с двух сторон, - не накатался что ли?

- Так, не мешайте веселиться, - решительно затягиваю шнуровку. – Когда еще я почувствую себя звездой, как не на деревенском катке.

Барышни хохочут, а я выпрямляюсь и топаю в сторону бортика.

На льду три пары в одинаковых костюмах олимпийской сборной вытворяют что-то маловразумительное. Периодически кто-то из них падает, поскальзываясь на ровном месте, или повисает мешком на своем партнере. Ну, такое… По телевизору это все выглядит как-то бодрее. А здесь… Ну точно залитый из шланга каток в каком-нибудь Болшево…

Выезжаю на лед и, небыстро, начинаю раскатку беговыми. Помню о том, что этот каток почти вдвое меньше привычного для меня, поэтому не разгоняюсь.

Ползающие по кругу пары оживляются, начиная поглядывать в мою сторону. Эпатировать публику нужно сразу, учила меня в свое время Нинель, потому что всегда лучше всего запоминается момент знакомства и момент расставания. Ну, значит, так и поступим…

Выйдя на дугу назад-наружу, еду на наружном правом ребре. Приседаю. Толкаюсь Одновременно, резко вонзаю зубец левого конька в лед и добавляю ускорения. Взлетаю под небольшим углом к поверхности, вскидываю руки вверх и кручусь волчком – раз-два-три… Приземляюсь на правую ногу, назад на наружное ребро. Выезжаю, эффектно расправив руки и тут же выкручиваюсь в кораблик. Можно было бы и кантилевер загнуть… Но, хватит и этого. Тройной тулуп со сложным выходом – выглядит эффектно, выполняется легко, стоит – дешево. Все как я люблю.

В рядах катающихся небольшое замешательство. Слышны какие-то возгласы и хлопки в ладоши. Краем глаза вижу, что девчонки на трибуне веселятся от души. Еду знакомиться…

Пока они подкатываются друг к дружке, успеваю нарезать вокруг них пару кругов, как овчарка вокруг стада.

- Ну, вот, спрашивается, кто это еще может быть? - слышу знакомы ехидный голос.

Торможу напротив них, взрезая лезвиями лед.

Из шестерых – трое старых знакомцев. Все их знают, как «Сочинскую банду», участники нашей олимпийской команды, так феерично победившей на последней олимпиаде. Команды, членом которой вполне мог быть и я, если бы не болезненные амбиции все того же Жени Шиповенко…

Милые улыбающиеся рожи. Сашка Эненберг, Димка Савельев, танцор, и его партнерша, такая вся ух - ладненькая, хорошенькая - Лена Бодрова. Наши олимпийские чемпионы…

Жму протянутые руки парней и с наслаждением тону в объятьях Лены. Даже под спортивной курткой ощущаю все ее восхитительные выпуклости и изгибы.