Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Мог бы, - сам себе отвечает Авер. – Хоть бы он тоже от нее ушел, как те две дуры… К Федину… В идеале так вообще к Шиповенко… Клюв от радости бы на стенку залез… Ладно, - звук отодвигаемого стула, - Татьяна Вячеславна, приятно было вас увидеть в добром здравии…

- Сема, - Тихонова говорит тихо, без обычного своего задорного звона в голосе, - ты только не делай глупостей, ладно?

- Ну что вы… - Авер мастерски изображает недоумение.

- Дела прошлые пускай в прошлом и остаются. – произносит она. - Не надо Нине вредить. Это я тебя прошу, понял?..

Ответа Семена Авербаума мы не услышали. Не известно, а был ли он, этот ответ. Отсчитав последние секунды на экране, запись закончилась.

В тишине пустого зала отчетливо слышен гул кондиционера и бульканье компрессора в огромном, на полстены, аквариуме.

Нинель сидит, склонив голову и спрятав лицо в ладонях.

Не в наших правилах, но…

Пододвигаюсь к ней ближе, обнимаю и крепко прижимаю к себе. Она поддается как безвольная тряпичная кукла.

- Держись, - шепчу я, - я тебя не брошу, я рядом…

Она поднимает на меня взгляд, устало улыбается и проводит рукой по моей щеке.

- Всю жизнь у меня из-за тебя проблемы, - произносит она шепотом.

Улыбаюсь в ответ, беру ее руку в свою.

- У меня тоже…

Это мы так шутим. Иногда. Чтобы разрядить обстановку.

Еще несколько секунд улыбок, и нежных взглядов, и прикосновений рук… Со стороны мы можем показаться влюбленной парочкой. Очень странной парочкой, в которой она более чем в два раза старше его… Но смотреть на нас некому.

Нинель первая приходит в себя и отстраняется. Эмоциональная пауза закончена.

- Кто уже?.. – спрашивает она, кивая на все еще лежащий на стойке телефон.

Я понимаю, о чем она.

- Масяня, - отвечаю, и тут же поправляюсь, - э-э… Максим Таранов.

Нинель не любит прозвища, которые мы так щедро раздаем тренерам и друг другу. Поэтому я стараюсь следить за своим языком.

- Еще кто-то?

- Пока нет… Не знаю. Макс сам мне на ухо шепнул. Его, похоже, гордость распирает от сопричастности к тайне…

- Дурачок… - усмехается она, качая головой. – Ну, с Тарановым мы как-нибудь решим…

- Послушай…

- Что?

Я набираюсь решимости, как ныряльщик перед прыжком.

- Если ты скажешь… Если будет нужно… Чтобы я от тебя ушел…

- Так! – она яростно хлопает ладонью по стойке.

Но я уже на полпути к бездне.

- Если ты решишь, что я должен поработать с… другим тренером… - набираю воздух, выдыхаю, - то я тебя пойму и сделаю, как ты скажешь.

- Об этом не может быть и речи, - она яростно сверлит меня взглядом, на бледных щеках проступает румянец.

И я понимаю, с восторгом, что я не один. Что за меня тоже есть кому бороться.

- Просто знай… - говорю.

Она качает головой. И очень быстро соображает, что к чему.

- Ты получил предложение?

Вопрос звучит как утверждение.

- От Федина, - легкомысленно киваю и пожимаю плечами. - Через Тихонову.

Она выжидающе смотрит. С наслаждением тяну паузу.

- Отказался, - наконец сообщаю я. – В резкой форме.

Люблю этот ее взгляд. Так она смотрела, когда я выиграл свой первый старт, когда приземлил свой первый четверной… Так она смотрит, когда гордится тем, что я и правда часть ее самой.

Нинель размышляет несколько минут, невидящим взглядом смотрит в сторону. Я ее не тревожу. Свое маленькое дело я сделал. Солдат сходил в разведку и доставил своему генералу важные сведения из вражеских тылов. На этом моя миссия окончена.

- Готов завтра к показательным?

Она снова настроена по-деловому, как всегда собрана. Как всегда, с холодной улыбкой и внимательным острым взглядом.

- Конечно, - киваю.

- Иди отдыхай…

И совершенно неожиданно, она протягивает ко мне руки, обнимает и долго-долго не отпускает. Как когда-то в детстве…

 

Вечер. Гала-концерт. Сегодня все катают показательные номера, поэтому народ слегка расслабился. Никто усердно не разогревается в зале, не прыгает сосредоточенно в коридоре, не мучает себя растяжками. Практически все участники, уже в костюмах, кучкуются своими компаниями, шутят, смеются, обсуждают всех и вся на своих многочисленных языках.

Мой номер предпоследний, после Пападакисов, но перед Аней. Она на этот раз главная сенсация турнира, и заключительный выход ею вполне заслужен.

В этом сезоне у меня подготовлены два показательных номера. Один, под названием “Джек”, я исполняю под музыку из “Пиратов Карибского моря” в образе капитана Спароу. И подготовка к нему занимает едва ли не весь вечер. Дредды, макияж, костюм – все должно быть в точности похожим, передавать дух оригинала, и при этом не мешать мне кататься и прыгать. Номер получился неплохой – как все показательные, это была сборная солянка из кусков произвольной и короткой программ, но тем не менее – Артур постарался, и зрители весь прошедший сезон принимали меня в таком брутальном, хулиганском виде довольно благосклонно. Но сегодня мы решили удивить и подпустить нежнятины.