Минус четыре по Цельсию (СИ)

От изумления у меня чуть глаза из орбит не выскакивают.

- Артема, - повторяет она. – Розина.

- Я понимаю, что Розина, - фыркаю без всякого одобрения, - мне не понятно, с какой такой радости…

Нинель спокойно смотрит на мою реакцию, не пытаясь меня одернуть или пристыдить. Совсем напротив…

- А тебе разве не хотелось бы послушать, как он будет комментировать твое выступление? – с милой улыбкой спрашивает она.

Вот оно что… Мелкая месть предателю. Ну, а с другой стороны, почему бы и нет. Дешево и сердито.

- Коварство? - ухмыляюсь я. – Одобряю. Постараюсь сделать так, чтобы меня ему было комментировать противнее всего.

- Да уж пожалуйста, - кивает она. – Мы все на тебя рассчитываем…

А если бы мой старт комментировал еще и Авер, то противно было бы уже двоим и в потоках желчи можно было бы захлебнуться… Но, к сожалению, престарелый мачо ни черта не смыслит в одиночном катании и, боясь попасть впросак, в основном комментирует танцы. Так что такого удовольствия мы от него не дождемся. А жаль…

Словно прочитав мои мысли, Нинель протягивает руку и проводит по моей щеке.

- Ты у меня лучший, помни об этом, - произносит она. - И никого не слушай…

- Плевать на всех, - ухмыляюсь я, жмурясь от удовольствия…

 

Стокгольм встречает нас снегом, собачьим холодом и собачьим же отношением со стороны организаторов чемпионата. Начать с того, что не успеваем мы приземлиться, как выясняется, что куда-то делся наш багаж. Рейс из Москвы у нас прямой, по дороге чемоданы вывалиться не могли. Вопрос, куда делись вещи? А в багаже у нас, чтобы вы понимали, все, от коньков до костюмов, мы же стоим у пустого крутящегося подиума и в наличии у нас ровно то, в чем мы есть. Хорошо еще, что куртки догадались зимние перед отлетом напялить, хотя в Москве нас провожала внезапная январская оттепель. Понимаем, что это какая-то ошибка, и чемоданы наверняка увезли не на тот терминал. Просим встречающих нас организаторов как-то разобраться, а в ответ слышим, это, мол, не наши обязанности, разбирайтесь сами со службой «лост энд фаунд». Разозлившись, мы с парнями просто разделяемся и прочесываем весь аэропорт «Орланда», все стойки для выдачи багажа, и обнаруживаем, наконец, все наше барахло, уныло крутящееся на конвейере, предназначенном для прибывшего за десять минут до нас рейса из Мексики. Хорошо еще, что страна цивилизованная и никто не додумался стащить бесхозные сумки.

Приезжаем в гостиницу, замерзшие и злые, потому что на улице минус двадцать, а в автобусе не работает отопление. Ну, у тренеров, как говориться, с собой было, а нам остается только кутаться в наши тряпки и усиленно дышать на руки себе и соседям.

Гостиница… Гостиница нормальная, ничего не скажу. Не люкс, конечно, но вполне приличные номера, двухместные, большие и с ванной, а не просто с душевым блоком. Селить нас вдвоем с Анькой не стали, об этом еще в Москве мне заявила Нинель, чтобы, как она сказала, не поощрять блядство. Ха-ха. Ну, ладно, где наша не пропадала. Узнаю, что Фею поселили вместе с рыжей и тут же даю Андрюхе, навострившемуся мне в соседи, от ворот поворот, заменяя его Семеновым. Справедливо полагаю, что выпихнуть его к Таньке, пока я оказываю гостеприимство Анечке, не составит ни малейшего труда. Можно было бы, конечно, лисе зеленоглазой предложить поменяться с Валей, тем более, что с Аней они последнее время как-то не сильно ладят. Но я рассудил так, что Андрея балеринка вряд ли на всю ночь к себе пустит, уж больно у них все еще по-детски, обнимашки-поцелуйчики, цветочки-конфетки. И куда мне его тогда? А у Женьки с Танькой все в порядке, любовь в полный рост, ходят светятся от счастья. Ну, значит, поможем юным и горячим не растерять свой радостный запал. Правильно? Правильно.

В первый же вечер результат проведенной нами рокировки не заставил себя ждать. После ужина, хватаю Анюту в охапку и волоком тащу в свою берлогу. Шучу. Все происходит по обоюдному согласию. Я же джентльмен, ёбте, а не хамло трамвайное. Заходим в комнату, и Женька без слов понимает, что его номер шестнадцатый и раньше завтрака видеть его никто из нас не желает.

Остаемся с Анечкой одни и без сил валимся на кровать. Тяжелый перелет, ожидание в аэропорту, неблизкая дорога и, как следствие, общая усталость наваливается на нас тяжким бременем. Но все же находим в себе силы доползти до ванной… И даже набрать ее… И даже… А хорошо, что Анька еще в Москве сунула в мой чемодан сумочку со своими девчоночьими вещичками, штучками и финтифлюшками. И даже для меня кое-что припасла, ух ты… Молодец какая… Люблю. Очень…