✓ При некомпенсированном сахарном диабете рН опускается ниже 7,35, и развивается некомпенсированный ацидоз.
Это происходит не только в результате накопления в крови кетоновых тел, но прежде всего из-за нехватки глюкозы для питания мозга. Некомпенсированный ацидоз характеризуется нарастающими расстройствами функций головного мозга, сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта и др. Вначале отмечается усиление сердечной деятельности, учащение пульса, подъем артериального давления. Затем возрастает частота дыхания, которое переходит в резкую одышку. Однако по мере развития ацидоза сердечная деятельность угнетается, а давление падает. При этом нередко возникают различные виды сердечных аритмий, вплоть до фибрилляции желудочков. Усиливается спазм бронхов, увеличивается секреция бронхиальных и пищеварительных желез; нередко возникает слюнотечение, а потом рвота и понос. Из-за бесконтрольной активации стрессовых факторов – гормонов надпочечников – организм теряет воду, что приводит к еще большей концентрации кетонов и других токсических веществ. Кровь приобретает критически кислую реакцию, что, собственно, и называется истинным ацидозом. Если не оказать срочную медицинскую помощь в виде инъекции инсулина, наступает смерть.✓ При компенсированном ацидозе,
который отмечается при соблюдении безуглеводной диеты, рН крови смещается к нижней границе физиологической нормы – 7,35. Когда мы исключаем углеводы из рациона питания, признаки легкого самоотравления (головная боль, запах ацетона изо рта) кислыми продуктами распада жира постепенно могут нарастать до 6-10-го дня. Затем наступает ацидотический криз, после которого все симптомы быстро исчезают и состояние заметно улучшается: внутри клеток срабатывает особый «переключатель», и они начинают активнее использовать кетоновые тела. При умеренном, физиологическом кетозе организм неплохо справляется с кетоновыми телами: лишние связывает и выводит вместе с мочой и выдыхаемым воздухом. Трата кетонов при этом опережает их накопление. Углеводы теперь получаются из собственного жира и белка, жир активно утилизируется, не оставляя побочных продуктов неполного расщепления. Во время ацидотического криза неплохо было бы помочь организму очиститься от вредных веществ: выйти на воздух, проделать дыхательные упражнения, сходить в баню, принять душ – и все симптомы быстро исчезнут.Этот пример лишний раз доказывает, насколько природа все грамотно предусмотрела. У нас нет плохих и хороших гормонов, как не существует абсолютно вредных или абсолютно полезных продуктов. При незначительных изменениях в питании либо окружающей среде наш организм ловко и быстро приспосабливается к ним. Он просто заменяет один источник энергии другим. Но когда внешние условия доходят до грани возможной компенсации (например, при отсутствии незаменимого компонента питания или какого-либо гормона), организму уже нечем ответить, и только такая ситуация способна привести к кризису.
Многие путают кетоз с кетоацидозом. Но кетоз – это не болезнь, не патология, а естественная защитная реакция организма, которая развивается при резкой нехватке углеводов.
Хочу напомнить, что от обычного кетоза еще никто не умер, а некоторые народы и по сей день прекрасно живут, питаясь исключительно животными продуктами и не зная даже вкуса овощей и фруктов. Но это оказывается возможным лишь потому, что их еда содержит большое количество жира, тогда как питание одним постным белком (спортивные коктейли с изолятом протеина) крайне тяжело переносится организмом и уже через три дня приводит к тошноте, а через десять дней – к страшной интоксикации (кетоацидозу).
Следовательно, все дело в количестве жира, а не в количестве белка, так что нашу кетогенную диету можно смело переименовать из белковой в жировую.
Высокожировая диета относительно безвредна, и соблюдать ее можно длительное время.
В средневековом Китае одно время даже существовала казнь мясом. Да-да, именно мясом! Приговоренного к смерти на месяц сажали в яму и без ограничений кормили исключительно вареным обезжиренным мясом – ничего другого не давали. Ключевое слово тут – «обезжиренным». Результат? Редко кто проживал более трех недель.