Минус

Шагаем по коридору к лестнице.

- Может, телевизор привезти? - спрашивает отец. - А то скучно, наверное?

- Нет, нет, - отказываюсь торопливо. - Вам самим-то как? Здесь люди постоянно, так что скучно особенно не бывает.

Спускаемся, выходим во двор общаги. Дождя нет, ветер слабый. На небе рваные, мелкие пятна туч. Возле крыльца Рыжулька - наш старый "Москвич 412". Оранжевая краска с годами выцвела, кузов в нескольких местах поцарапан, слегка помят. Почти пятнадцать лет машине, вторую сотню тысяч км спидометр доматывает... За последние три года Рыжулька сильно сдала. Вместо уютного гаража, где она отдыхала до этого в Кызыле, теперь ей приходится постоянно находиться под открытым небом в ограде. Отец собирается строить гараж, но много проблем. Цемент дорогой, доски - дефицит: пилорама в селе не работает. И со здоровьем тоже неважно. Время и силы в основном уходят на огород, на теплицы, чтоб вырастить овощей для продажи.

- Ну, брат, счастливо! - бодро улыбаясь, отец протягивает мне руку.

Я осторожно пожимаю ее, шершавую, слегка опухшую от экземы, но еще крепкую.

- До понедельника, - говорю, - маме привет!

Он кивает, садится в Рыжульку. Включает зажигание. Мотор не заводится, лишь какие-то сухие щелчки.

- Э-хе-хе, - вздыхает отец. - Контакты отсырели... дождь и дождь...

Открыл капот, что-то зачищает надфилем, снова включает зажигание. На этот раз мотор завелся, но слишком громко. Не завелся, а взревел. Отец торопливо захлопнул капот, крикнул:

- Зацепили опять выхлопушку. Заплатка, наверно, слетела. Доедем, дома уж поправлю. Счастливо!

- Пока!

Рыжулька нехотя, как измученное, обессиленное животное, чихая и кашляя, развернулась в общажном дворе и потащилась прочь по лужам, подрагивая на выщербленном асфальте.

- Че? - с кровати томный голос соседа, - привез батя денег?

- Тридцатник.

- У-у! Забухаем?

- Это на билет, - объясняю, - в деревню ехать.

- Билет же не тридцатку стоит!

- Ну, шесть пятьдесят. Еще лезвий надо купить, а то бороды вон отрасли какие. Пасту зубную, мыла нет...

- Да брось! - Леха садится на кровати, энергично почесывается, - потом. Давай лучше литруху цыганки возьмем! Давай, Ромыч!

Сопротивляюсь, как могу. Пить с утра желания нет, да и впереди работа, спектакль. И денег, понятно, жалко...

- Под мяско, цивильно так. А? По-людски, Ромыч! - наседает сосед. - В комнате приберемся, на стол накроем. Спокойно ведь можно до четырех расслабляться. Я сбегаю. Классно же будет!..

Я достал деньги.

- Скажи там, чтоб чуть меньше литра! Сдачи шесть пятьдесят чтоб получилось. Понял?

Недалеко от общаги есть место, где торгуют неплохой цыганкой. Цена, как и повсюду, - двенадцать рублей за поллитра. Дело поставлено профессионально, весь город напичкан точками, где круглые сутки можно купить дешевого пойла. Ощутимая конкуренция легальному монстру - "Миналу" ("Минусинский алкоголь"). А может, это и один синдикат, но для разных слоев населения...

Настроение приподнятое. Черт с ними, этими двадцатью четырьмя рублями, с лезвиями и зубной пастой. Выпить нужней... Комната освещена ярким светом, в ней тепло. Золотистыми блестками вьется вечно беспокойная пыль. Я готовлю кролика.

Вообще-то надо его тушить в духовке, в чугунной жаровне, но можно и просто в кастрюльке на плитке. Конечно, вкус не совсем тот, хотя тоже вкуснятина... Когда все, как хочется, когда слишком хорошо - жди вскоре плохого. Недаром люди придумали плевать через левое плечо, чтоб не сглазить, то и дело повторяют: "Как Бог даст... Если все нормально будет...". Боятся особенно чему-нибудь радоваться, загадывать наперед. По себе знаю: обрадуешься - и вскоре хоть в петлю. Найдешь монету, подберешь, и через пару дней потеряешь раз в десять больше... Вот когда нормально - это и есть хорошо...

Прибрал в комнате, даже пол подмел. Выходя из умывалки со стопкой чистых тарелок, встретил заспанного, хмурого Павлика.

- Здорово! - отчего-то радуюсь и ему. - Как дела?

- Ничо-о... Воду не дали горячую?

- Нет. Выпить хочешь?

- Когда? - Павлик теряет хмурость и заспанность.

- Да вот сейчас. Леха за цыганкой побежал. У нас закусь, все дела. Пойдем!

- Спасибо! - кивает он, улыбаясь. - Рожу сполосну только. - Но вдруг снова потускнел. - А, это... Ксюху взять можно?

Эх, не хотелось бы; я про нее и забыл. Двусмысленно пожимаю плечами:

- Можно, наверно... бери...

Павлик заулыбался.

В жизни необходимы отвязки. Иначе крышу очень быстро снесет. Стопроцентно. Жизнь - это слишком нелегкая штука, чтобы обходиться без отвязок. И любую возможность надо использовать.

Я редко смотрю телевизор, газеты читаю от случая к случаю; за последние года три не осилил от начала до конца ни одной книги. У меня нет увлечений, я оставил их в восемнадцать лет, уходя в армию.