Минута после полуночи

В области страстей…

В области страстей Вадим Александрович был скорее теоретиком, чем практиком.

Женщины часто делали ему авансы, но Вадим Александрович приписывал этот приятный факт исключительно практическим соображениям. Разведенная дама с малолетним ребенком искала непьющего мужа со стабильным доходом. Бывшая секретарша Алимова строила шефу глазки в надежде сменить почетный статус работающей женщины на зависимое положение домашней хозяйки. В обоих случаях Вадим Александрович от авансов уклонился. С разведенной дамой разобрался быстро: просто обронил в доверительном разговоре, что страдает нервными припадками. Секретаршу уволил под предлогом сокращения штатов и взял на ее место суровую немолодую тетку, быстро заслужившую в коллективе дружеское прозвище «наша лошадь».

При слове «любовь» Алимов незаметно морщился.

Любовь — это гипертрофированное чувство собственности, не исчезающее даже тогда, когда от любви уже ничего не остается. Ревность, толкающая людей на самые изощренные преступления, тоже не была в глазах советника чувством, достойным уважения. В конце концов, это всего лишь реакция на попытку украсть чужой кошелек или зонтик. Даже если кошелек давно пуст, а в зонтике сломаны спицы.

Людей, способных подняться выше рефлекторных собственнических инстинктов, Алимов встречал редко. Но к ним, безусловно, относил Никиту Сергеевича Красовского. Поэтому сейчас, сравнивая две бумажки со сложенными неровными строчками, он искал и не мог найти ответа на один вопрос: почему? Зачем ему это понадобилось?

Благостную квартирную тишину нарушил резкий звонок. Чья-то хулиганская рука нажала на электрическую кнопку и не отпускала ее до тех пор, пока рассерженный Алимов не распахнул дверь со словами:

— Это что тако…

Договорить не смог, потому что подавился.

На пороге стояла прекрасная Анжела. Правая ладонь нежданной гостьи лежала на кнопке звонка, левая упиралась в бедро. Рядом с ней мялся незнакомый мужчина средних лет.

Вадим Александрович молча снял ее руку со стены. Оглушительное дребезжание, наконец, смолкло, а Анжела покачнулась. Алимов поймал ее за талию и с изумлением ощутил запах… водки! Да-да, не благородной текилы или демократичного виски — запах исконно-посконной «Столичной»! По части дегустации алкогольных запахов Алимов был дока, ибо сам практически в рот не брал.

Анжела отпихнула Алимова, заправила за ухо длинную прядь волос и повернулась к своему спутнику:

— Вот, — сказала она, делая в сторону Вадима Александровича учтивый светский жест. — Это наш советник по безопасности. Нравится?

Вместо ответа мужик икнул и тут же прикрыл рот ладонью.

— Что происходит? — спросил его Алимов, ибо от мужика не пахло ничем, кроме бензина.

— У девушки деньги кончились, — проблеял тот невнятно. — Я не хотел идти, она говорит, нет, пойдем, советник обидится…

— Будь другом, расплатись за такси, — царственно велела прекрасная Анжела. — Я завтра отдам.

С этими словами она отодвинула хозяина и ввалилась в прихожую.

Алимов достал бумажник, вышел на лестничную площадку и прикрыл за собой дверь. Шепнул:

— Сколько?

— Прикинь, с трех часов ее вожу, — зашептал водитель, стреляя вокруг испуганными глазами. — Сначала в один бар. Потом в другой. Потом на набережную. Потом снова в бар. Потом она велела ехать к парку Победы — хотела спеть новобрачным. Еле отговорил. Денег нет, домашний адрес не говорит, выходить отказывается, только хохочет…

Алимов слушал и копался в бумажнике. Сначала пальцы остановились на тысячной купюре. Потом к ней добавилась пятисотка. Потом еще одна пятисотка. Потом к ней присоединилась еще одна тысяча — за моральный ущерб. Вадим Александрович продемонстрировал водителю бумажные купюры:

— Три тысячи. Хватит?

— Дай бог здоровья, — обрадовался шофер. Сунул деньги в нагрудный карман, покосился на дверь и с чувством шепнул: — Соболезную, братан.

Вадим Александрович взялся за ручку и сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду.

— Ты где? — громко и требовательно спросила прекрасная Анжела.

Они уже на «ты»! Алимов покачал головой. Нет, ничего хорошего от визита блистательной амазонки он не ждал.

Прекрасная Анжела ждала его в зале, развалившись на диване.

— Выпить есть?

Плохие предчувствия оживились, набрали обороты, наперебой давая дурные советы.

«Выстави эту нахалку за дверь, у нас тут не распивочная!»

«Нет, лучше напои до полного отруба, мало ли что может обломиться!»

Второй совет был настолько омерзительным, что советник покраснел.

— Я спиртного в доме не держу.

— Вообще? — удивилась Анжела. — Ты что, не пьешь?

— Очень редко, — честно ответил Вадим Александрович. — Хотя… Подожди минутку.

Он метнулся в спальню. В углу между гардеробом и окном стоял пакет с бутылкой хорошего коньяка. Презент Алимову сделал клиент, дело которого они успешно закрыли полгода назад. Алимов сунул пакет в угол и забыл о его существовании. Все же удачно, что клиент оказался приличным человеком и разорился на коллекционную марку.

Прекрасная Анжела, увидев пыльную бутылку, запечатанную сургучом, уважительно цокнула языком.

— А у тебя неплохой вкус!