Минутку, пожалуйста (ЛП)

Сегодня я не та милая лучшая подружка, которую легко не заметить. После того, как тот придурок вел себя днем, будто я была не более чем помехой, я полна решимости обрести хоть малую толику уверенности.

Взяв единственный имеющийся у меня клатч, который не выгуливали целую вечность, направляюсь вниз.

Глаза Дина расширяются, наблюдая, как я спускаюсь по лестнице, пока он нащупывает в карманах дубликат ключа от моего дома.

— Черт возьми, Линс. Выглядишь горячо. — Его голос более хриплый, чем обычно. Меня пронзает легкий трепет, потому что один из моих лучших друзей слегка взбудоражен моим образом.

— Спасибо!

Мои каблуки стучат по последним ступенькам, потом я касаюсь соснового пола и двигаюсь к столику в прихожей, где оставила большую сумку, которую обычно ношу с собой. Затем оглядываю Дина с ног до головы, отмечая, что его темно-каштановые волосы зачесаны назад, как у настоящего бизнесмена.

— Ты и сам неплохо выглядишь.

Дин одет в хитроумный хипстерский прикид, рубашка явно сшита на заказ, потому что идеально облегает его бицепсы и талию. Добавьте очки в темной оправе, серый галстук-карандаш, черные ботинки на шнуровке и джинсы с манжетами, и получите стиль Дина, который никак нельзя считать обыденным.

Он прислоняется к стене, пока я перекладываю бумажник из сумки в сверкающий клатч. Подняв глаза, вижу, как Дин осматривает меня с головы до ног.

— Напомни, почему мы перестали встречаться, — просит он низким и многозначительным голосом.

Я выдыхаю и, по-девчачьи хихикнув, качаю головой.

— Потому что ты был недостаточно хорош для меня.

Дин падает на дверь, изображая, будто его грудь пронзило ножом.

— Не говори такого, Линси. Я изменился.

Бросаю на него безразличный взгляд.

— Ты — мужик с гор, который всего два часа назад попросил меня стать твоей сводней.

— Это было до того, как я узнал, насколько горячо ты будешь сегодня выглядеть. — Его кокетливая улыбка вызвала бы в животе порхание бабочек, если бы он все еще нравился мне в таком смысле. — Ты же знаешь, скажи только слово, и я приползу к тебе в мгновение ока.

Он тянется, чтобы меня обнять, но я со смехом отталкиваю его.

— Ты только прошлым летом признавался в любви Кейт. Теперь хочешь провернуть со мной второй заход? Я пока не дипломированный психолог, но знаю достаточно, чтобы сообщить, что у тебя проблемы с личностными границами.

— Абсолютная ложь! — возражает он, а затем лезет в мою сумку и достает жвачку.

Я выхватываю у него сумку.

— Видишь? Проблемы с границами! Нельзя дружить с женщиной и пытаться с ней переспать. Тот факт, что у нас с тобой никогда не было секса, — единственная причина, по которой мы все еще друзья.

— Это жвачка, а не твои трусики. — Он с недовольным ворчанием засовывает жвачку в рот и жует.

Его ворчание заставляет меня переключиться с моего короткого, практически несуществующего романа с Дином, на Доктора Кретина, тоже большого любителя поворчать. Кровь во мне вновь вскипает, потому что все, что я могу представить, — это уничижительное выражение, с которым он смотрел на меня.

Ну и мудак.

И знаете, что? Держу пари, если бы я выглядела как Кейт, он бы проявил большую вежливость. Она забавная и отрывается как парень, но выглядит как чертова кинозвезда, так что в нее невозможно не влюбиться. Черт, даже Дин сумел бы разрядить обстановку. Этот мужчина способен охмурить даже бесполый камень!

Уточнение «бесполый», вероятно, было излишним для данной аналогии.

А я? Что делаю я? Пихаю себе в рот пригоршню пирога, как призовая телка. Может, поэтому я спала всего с несколькими парнями, хотя мне скоро тридцать.

Последнего звали Барри, он работал фармацевтом и каждый раз, когда кончал, выглядел так, словно в него стреляли.

Меня передергивает.

Неудивительно, что я не трахалась уже несколько месяцев. Если Барри — мой последний опыт, то ночь темна и полна ужасов.

Повернувшись на каблуках, натягиваю на лицо решительную улыбку.

— Готов, сводник?

Он тяжело вздыхает и в отчаянии осматривает меня еще раз.

— К вашим услугам.

Через полчаса мы сидим в баре «Биттер», одном из моих любимых мест в центре Боулдера. В свете красных ламп и деревянных акцентах в стиле кантри в нем чувствуется неспешная, хипстерская атмосфера. Нам с Дином удалось захватить два свободных стула в конце бара. Мы ковыряемся в миске с попкорном в ожидании второй порции выпивки, когда я заканчиваю свою душещипательную историю, произошедшую в кафетерии.

— Он фактически обвинил меня в синдроме Мюнхгаузена! — восклицаю я, когда бармен ставит перед нами напитки.

— Ваш IPA, сэр. А вот, мэм, ваш коктейль «Пестики и тычинки». — Бармен с закрученными усами разворачивается и, не оглядываясь, уходит.

Мое лицо вытягивается.

— Когда это я из мисс превратилась в мэм? — Высыпаю зернышки попкорна в ладонь и беру коктейль, чтобы сделать глоток. Обращение бармена серьезно омрачает ауру сексуальной богини, с которой я сюда вплыла. — Я теперь мэм?

Дин закатывает глаза.

— Заканчивай рассказ.