Мио-блюз

У меня не было готового ответа на такой вопрос, и Тейлор должен бы это понимать. Раз сто я пытался представить себе, что сделаю, если когда-нибудь найду Люцифера. Но всегда терпел неудачу. Твердо знал только две вещи.

Во-первых, я не успокоюсь, пока конфликт с Люцифером не закончится.

Во-вторых, убить его я не смогу.

Будто прочитав мои мысли, Тейлор сказал:

— Мартин, ты никогда не сможешь его урезонить. Это-то ты понимаешь, а?

— Понимаю. Конечно, понимаю.

Но я вовсе не понимал. В моем мире нужные слова могут привести человека куда угодно.

— Ну так что́ ты сделаешь? — Тейлор скрестил руки на груди. — Состоятся новые похороны в режиссуре Пастора Парсона?

Я покачал головой.

— Такого я никогда не сделаю.

Джош Тейлор смотрел на меня вроде как с сочувствием.

— А если Бейкер не Люцифер и не знает, кто он, а, что ни говори, это самое вероятное? Что ты тогда сделаешь?

Невольно я несколько раз моргнул, потому что глаза жутко щипало.

— Не знаю, — прошептал я. — Наверно, продолжу поиски. Потому что он определенно где-то здесь.

Взгляд Тейлора смягчился. И выглядел он теперь крайне огорченным.

— Ты думал над тем, что я говорил про возможных свидетелей?

— Их не было, — решительно сказал я. — Не было. Все взаимосвязано как-то иначе.

Я опустил плечи. Тейлор отошел от меня. Не хотел видеть меня жалким, да и я тоже не хотел.

— Адрес ты получишь — сказал он. — А потом исчезнешь отсюда и еще окажешь мне и себе огромную услугу.

— Какую?

Тейлор жестко смотрел на меня, когда наши взгляды встретились.

— Не приблизишься ни к кому, кто, по-твоему, может быть Люцифером, если у тебя не будет четкого плана.

42

Вот так и получилось, что я сел в машину и поехал к дому человека, которого не знал. Обещание не предпринимать ничего безрассудного растаяло в выхлопе автомобиля. На обдумывание нет времени, внушал я себе. Обычно говорят о рассыпающихся карточных домиках. В моем случае домик уже рухнул. Я очутился под завалом карт и ждал бульдозера, который положит всему конец, стерев их в порошок.

Винсент Бейкер жил в двадцати минутах езды от центра. В Хьюстоне можно назвать это центральным жилым районом. Сплошь виллы среднего класса. Ни слишком роскошных участков, ни экстравагантных автомобилей. Множество женщин с детскими колясками. Те, что помоложе, скорей всего, няни. Те, что постарше, — домохозяйки. Население в большинстве белое. Винсент Бейкер — чернокожий. По крайней мере, я так предполагал, поскольку его брат Тони был чернокожим. Но, возможно, я и ошибался. Взять хотя бы нас с сестрой. Когда нас видели вместе, никто не верил, что мы брат и сестра.

На подъездной дорожке у дома Бейкера был припаркован пикап. Какой-то мужчина стоял в кузове, что-то загружал и выгружал. Белая рубашка взмокла от пота и облепила спину. Черные брюки явно не улучшали ситуацию. Я затормозил и остановился у тротуара. Мужчина, похоже, не заметил меня, продолжал свое занятие. Я несколько раз сглотнул, сердце стучало, как молот. Я медленно вышел из машины, захлопнул за собой дверцу.

Мужчина в пикапе выглядел едва ли не беспечно. Меня он заметил, когда я был буквально в двух шагах.

— Чем могу помочь? — улыбнулся он.

Красная бабочка, именной бейджик на груди. Джош Тейлор говорил, что второй брат Тони владеет кафе. Наверно, это он и есть.

Может ли он быть Люцифером?

Он держался обезоруживающе, и я подумал, что вряд ли. Надо взять себя в руки и не пускаться в домыслы.

Я тоже улыбнулся и, кажется, сумел скрыть нервозность:

— Я ищу Винсента Бейкера.

Человек в пикапе козырьком приставил руку к глазам.

— А кто вы?

— Мартин Беннер. — Тут мне пришлось глубоко вздохнуть, потому что я играл с огнем. — Я работал с его братом Тони.

Улыбка на лице мужчины погасла. Он медленно смахнул грязь с голых предплечий. Белые рукава рубашки были закатаны так, что раскатать их наверняка невозможно: будут как жеваные.

— В таком случае вы работали и с моим братом. Меня зовут Саймон.

— Простите, — сказал я. — Я понятия не имел, что у Тони есть еще братья, кроме Винсента.

Вранье, но брат Винсента этого знать не мог. Он спрыгнул из кузова на землю и очутился меньше чем в метре от меня.

— Что вам нужно?

Беспечность как ветром сдуло, она сменилась чистейшей яростью. Перемена удивила меня. К такой ситуации я не был готов.

Брат Тони склонил голову набок.

— Беннер, говорите?

— Да.

— Тогда я знаю, кто вы.

Незачем объяснять, что он имеет в виду. Так я думал. У него же на лице написано: он знает, что я сделал, и ненавидит меня за это. Так я думал. И вот тут для меня начиналось непонятное. Ведь каким образом мой выстрел, отнявший жизнь у незнакомого парнишки, мог испортить мои отношения с семьей давнего коллеги? Фактически Тони был виноват в случившемся не меньше меня. Той ночью он несколько раз повторил, что ужасно жалеет о случившемся. И что не выстрели я, выстрелил бы он сам.

— Вы сбежали, — сказал Саймон. — Так не делают.

О чем он толкует?

— Я не сбегал, — сказал я, не понимая, что он имеет в виду, но не желая давать ему больше информации, чем та, какой он располагает.

Он шагнул ко мне. Я заставил себя остаться на месте.