Мёд жизни

Репортёр Михалыч, вальяжный, в щегольских туфлях и дорогом костюме, уже порозовел от пропущенной рюмки армянского коньяка. И потому был особенно благодушен:

– А вы, Петр Панкратович, сами когда-нибудь в газетах печатались?

– Я? – Брат смешался. – Нет. Но…

– А-я-яй, Женечка, непорядок! – деланно возмутился Михалыч. – Вы что себе думаете? Куда смотрите?

Женя, погруженная в срочную правку, отвлеклась:

– В смысле? Кто чем не доволен?

Михалыч объяснил:

– Ваш брат возмущён качеством федеральной прессы. Он решил заткнуть всех за пояс и выступить автором нашего издания. Есть возражения? Нет. Какая тема? «Жажда знаний»? Прекрасно! Срок написания – неделя.

Женя оценила идею и с ходу подыграла Михалычу:

– Дадим в колонку! Позовите фотографа, пусть сделает портрет.

Репортёр, чуя, что есть повод подогнать напарника для застолья, рысью кинулся из кабинета…

Так появился этот снимок: крупные кольца кудрей, лоб в поперечных морщинах, зверский взгляд, жесткая щетина на щеках, волевой подбородок. На фото Петя походил не на интеллигентного преподавателя технического вуза, дебютирующего с заметкой в центральной прессе, а на генерала Ермолова, взирающего на бунтующий Кавказ – не хватало только сабли и бурки. Портрет иллюстрировал эссе – жёстко-доказательное рассуждение о том, зачем молодому человеку учиться и почему диплом, купленный за взятку, не приносит счастья.

– Успех! – витийствовал Михалыч, потрясая пред братом номером с вышедшей статьёй. – Весь тираж скуплен поклонницами! Варвара Грумова грозила покончить жизнь самоубийством, не вынеся конкуренции коварного внештатника, внедрённого в газету под кодовым название «брат»! В Кремле соберут экстренное заседание, чтобы обсудить информационную «бомбу»!..

Михалыч, наконец, выдохся. И спросил уже без выпендрёжа:

– Что скажете, уважаемый автор? На кафедре показали публикацию?

Петя отвечал со спокойным достоинством:

– Видите ли, успех был предсказуем, поскольку я пишу про то, что знаю наверняка. Репутация преподавателя передаётся студентами по цепочке, от старших курсов к младшим. Ребята усвоили: за красивые глаза они никогда не получат у меня даже «государственную оценку» – «удовлетворительно». Потому готовятся к экзаменам, зубрят, учат, на лекциях занимают лучшие места. А как же? Они будут строить мосты, проектировать здания. Одна «опечатка» или «косяк», как вы выражаетесь, и вся конструкция рухнет, люди погибнут. Я и Семёну своему говорю: «Учись! Учись!» Репетиторов ему нанял. После первого семестра у них половину группы отсеяли – не тянут ребятишки, головы слабые, работать не любят. А Семён зацепился, есть характер.

Женя слушала, внутренне улыбаясь. И вдруг, пронзённая внезапной тоской, вспомнила себя, молодую. Каким прекрасным казался мир! Какой неутолимой была жажда знаний! Её тянуло во все стороны – к совершенным уравнениям математики и к железным законам физики, к романтике геологии, к гармонии и мощи звёзд. А утолил жажду смертный человек, его жизнь, его страдания, его вдохновения и метания… Как странно…

– Я и Гале, бывало, говорил: «Учись!» Она: «Зачем? Хватит того, что ты у меня учёный». Ну, ладно. А сейчас руководство завода выпустило приказ, что все специалисты должны быть с высшим образованием, иначе – до свидания!..

И пришлось Гале поступить к нам на заочку! Приходит ко мне. Я говорю: «Галя! Ты помнишь, что я тебе двадцать лет назад внушал?»

– И что? – Женя смеётся, представляя картину необычного свидания.

– Молчит, глаза опустила.

– Она вам будет экзамены сдавать?!

– А что ей остаётся?! – И брат беспомощно разводит руками.

– Да видела я эту Галю! – с досадой говорила ей после сестра.

– Ну и?..

Лариса покачала головой, помолчала. Вздохнув, продолжила:

– Необыкновенной красоты женщина! Даже не знаю, с кем сравнить. От неё будто сияние исходило – от волос, от кожи. Черты лица – точеные, волосы – водопадом, фигурка, как у статуэтки, а взгляд – дерзко-кокетливый. Полюбуйтесь, мол, на чудо природы. И впрямь: увидев раз – не забудешь. Она чертёжницей работала, а Петя – проектировщиком. Он не знал, куда её посадить и как ей угодить – пылинки с неё сдувал.

– Картошку готов был «соломкой» жарить! – хохотала Женя.

– Ну да. Ещё до Гали я познакомила его со своей однокурсницей. Деревенская девушка, застенчивая, скромная, но очень добрая, домовитая. Рождённая для семьи. Спрашиваю: «Как тебе Маша? Понравилась?» А он, знаешь, что сказал? «Я женюсь только на красавице!» Честно говоря, меня такая самоуверенность покоробила. Думаю: кем ты себя мнишь, раз тебе нужна Софи Лорен?! Тоже мне, Аполлон!

– Скорее, Геракл.

– Да. И вот он отхватил эту Афродиту… Но не ужились они. Тёмная история, не знаю почему. И сын их брак не удержал. Мне кажется, он до сих пор Галю любит. Что, думаешь, у него не было возможности найти себе женщину? Студенток целые букеты в каждый набор. На любой вкус! Он – обеспеченный человек, профессор. Такие мужики – на вес золота!

– И пошла к нему Галя на поклон, зачёты сдавать! – ехидничала Женя.

– Да всё он ей поставит! – рубила сестра. – Петя – человек благородный…