Мёртвая бабка

Допрашивавшего накануне всё их семейство опера вызвали, несмотря на ночь, сразу. Едва только мама и папа Оксаны в полиции коротко рассказали дежурному о том, кто они такие и что с ними произошло на этот раз, добавив к этому лишь, кто именно занимался ими во время их недавнего, дневного, «визита» в этот же отдел МВД.

По всему отделу полиции уже вовсю ходили слухи о случившемся накануне жутком происшествии с участием недавно умершей бабки. Каким сумасшествием вся эта история, на первый взгляд, и не могла показаться. Ведь слухи эти подтверждали не просто чьи-то рассказы. Их прежде всего подтверждали три трупа полицейских, отвезённые после выезда на вызов в квартиру, где бесчинствовала та бабка, в морг.

А тут ещё, этой же ночью, незадолго до появления в полиции всего семейства Оксаны, из морга, куда были доставлены трупы погибших на том выезде полицейских и спрыгнувшей там же, с балкона седьмого этажа, кошмарной бабки, поступило два сообщения о том, что все те трупы, – и бабки, и полицейских, – как-то от них… Сбежали! Сбежали!!! Так, словно оказались живыми! Сначала было сообщение о том, что «ожила» и, устроив там погром, сбежала бабка, а затем, какое-то время спустя, то же самое о доставленных в морг вместе с ней полицейских!

Всё Оксанино семейство ждало «своего» опера в «дежурке», как Оксана мысленно обозвала приютившее их помещение дежурного. Ему позвонили при них, тут же ещё и отправив за ним машину. Он уже вот-вот должен был подъехать, а пока можно было немного отдохнуть. Все трое уселись на стульях, составленных в ряд у стены, – Оксана между мамой и папой, – и, наслаждаясь ощущением безопасности, блаженно расслабились.

Едва устроившись на доставшемся ей стуле, Оксана в тот же миг почувствовала невыносимую усталость, навалившуюся теперь не только на всё её тело, но и на рассудок. Так захотелось спать, что глаза стали буквально слипаться, и Оксана, не в силах этому противостоять, в следующие мгновенья уронила голову на папино плечо и задремала.

Сразу же начала сниться какая-то белиберда. Вернее сказать, жуть, ведь та белиберда была всё о той же мёртвой старухе. Даже во сне, к тому же таком неглубоком и мимолётном, бабка-покойница не хотела оставить свою внучку в покое. Она гналась и гналась там за ней и её мамой с папой, и это было так ужасно, что Оксана во сне даже застонала…

Потом ей, всё не проснувшейся, почему-то вдруг вспомнилась собравшаяся в бабкиной игре перед воротами кладбища толпа смотревших себе под ноги мертвецов. И, совершенно внезапно, Оксану во сне осенило. Ну конечно! Это были те, кто уже умер, но ещё не был похоронен. Выходит, игре той под силу поднять из мёртвых любого умершего, даже того, чьё сердце перестало биться только что! Не зря, значит, бабка говорила им с мамой и папой «быстренько» и «сразу же», когда обещала и их своей игрой «оживить».

Да что же это за игра?! Или программа?! Ведь никто, даже самый продвинутый сисадмин, не смог бы так быстро обновлять её данные, не говоря уж о том, что компьютерной программой вообще невозможно, пусть даже вот так, не по-настоящему, оживлять покойников! По крайней мере, никому из людей. Из людей… И тут Оксане приснилось, что вся та толпа мёртвых вдруг, точно так же, как её бабушка, «ожила» и пошла на их город…

–

Нет! Нет! Не-е-ет! – закричала Оксана во сне, заметавшись головой на папином плече.

–

Тихо-тихо! Успокойся, доченька, – папа стал гладить дочь рукой по волосам. – Оксаночка, мы в безопасности. Нам ничто не угрожает.

Посмотрев на папу стеклянными ото сна глазами, она снова обессиленно уронила голову на его плечо.

–

Да-а! Досталось вам, и особенно ей, – участливо проговорил сидевший за пультом дежурный, с сочувствием поглядев на дремавшую перед ним Оксану.

–

И не говорите, – качнув головой, вполголоса ответил ему папа. – Тут я, взрослый человек, и то немыслимо, сколько нервов потерял, что уж за неё говорить!

–

А что, правда ту бабку из калашей завалить не могли? – полицейский всё-таки не смог удержать своего любопытства, хоть поначалу и старался.

–

Правда, – папа горько усмехнулся. – Я сам видел. Из пистолета и автоматов по ней при мне стреляли.

–

И что? – было видно, что дежурный сгорал от любопытства.

–

И ничего, – снова усмехнулся папа, тут же уточняя. – Бабке ничего! Как шла, так дальше и пошла на стрелявших в неё полицейских.

Слушавший папу дежурный от удивления даже присвистнул:

–

Не может быть!

Хоть он наверняка всё это уже и слышал. Но тут всё-таки, как говорится, из первых уст.

–

Подождите, – теперь с ним заговорила мама, голос которой сделался вдруг язвительным. – Она скоро сюда заявится, и тогда вы сможете лично в этом убедиться.

На фоне всех рассказов о недавних событиях с участием мёртвой бабки слова Оксаниной мамы показались дежурному полицейскому зловещими.

–

Что?! – по его, моментально «взлетевшей», интонации было понятно, что такого развития событий он явно не ожидал. – Заявится? Сюда?!