Мёртвая Петля (СИ)

«Колдовство двадцать первого века? — Хоуку очень хотелось уронить его телефон в какой-нибудь особо острый китайский соус, но возможности не было, а убедительность тона Мидорикавы всё ещё заставляла его сомневаться. Что самое неприятное, Лаватейн понимал, что если он выйдет наружу без него, то заблудится моментально и будет дольше искать дорогу, чем реализовывать свой план по спасению чужого отряда. — Ах да, я не знаю, куда направляться. Отлично».

— Просто замечательно, — заводясь, заговорил он вслух. — Вы ещё и ничего не объясняете. В конце концов, я могу позвонить Князеву, и пусть он…

— И пусть он удирает оттуда немедленно, — перебил Мидорикава. — Именно это я сказал его начальнику, когда мы беседовали по телефону. Нам известно, что мистер Фабиан добрался до места назначения в сопровождении Германа, мистера Юрия и его оборотня. Дальше я попросил Сергея Владимировича запретить им вмешиваться, так что наши русские коллеги уже едут обратно.

— Хорошо, спасибо, почему туда не едем мы?

Мидорикава сделал очередное непонятное движение и уложил телефон на блюдце.

— Потому что прямо сейчас этого места не существует.

Он снова занялся своим гаджетом, используя украденные зубочистки и собственную кровь. Хоук опустил голову на руки, без лишних вопросов уставившись в стол. Его угнетала абсолютная зависимость от Мидорикавы, поскольку сам он пока так не умел. И, несмотря на все божественные обещания, не был уверен, что когда-нибудь сможет. Человек напротив чувствуют материю мира, как собственную кожу, если определяет такие вещи без продолжительных магических обрядов и призыва сотен вспомогательных друидов. Благодаря вечерним лекциям Энджел, Хоук мог представить в теории, что произошло: какой-то кусок мира на внутренней карте Мидорикавы окрасился белым, и это значит, что его кто-то преднамеренно вырвал.

Кто, зачем и касается ли это Кайла — неизвестно.

Впрочем, касается почти наверняка.

— А за телефон не беспокойся, я попрошу у своих коллег помощи, чтобы мы могли попасть в эту точку, — сжалившись, пояснил Мидорикава. — Я бы и сам восстановил материю, но не имею права, поскольку нахожусь в чужой стране. Попросту не получится.

— Почему нельзя было сразу объяснить? — спросил Хоук, глядя на него снизу вверх из положения полулёжа. — Я бы поверил…

— Сейчас… — наконец закончив свои дела, капитан поднёс телефон к уху и на какое-то время стал невидимым. Лаватейн с четвёртой попытки смог разглядеть его очертания, и то благодаря теням. — Здравствуй, Михаил. Нехорошие дела творятся…

Пока он договаривался, с такой лёгкостью перейдя на русский, будто знал все языки мира (неудивительно), Хоук выглянул в окно. Над готовящимися ко взлёту и садящимися самолётами дрожал воздух, внизу перевозили багаж. Их не хотели пускать в зал ожидания, поскольку он предназначался для улетающих, но Мидорикава попросту загипнотизировал сотрудниц.

Небо над полоской леса покрылось огромной красной царапиной. Выпрямившись, Хоук автоматически потянулся за оружием, но сумка лежала в ногах, меч ему пока не принадлежал, нож на самом дне, а отрываться от зрелища было сложно. Да и что он бы сделал, находясь здесь? Алая полоса затянулась так же быстро, как открылась минутой ранее.

— Спасибо, что починили, — договорил Мидорикава, обращаясь уже к кому-то другому и по-английски. — Да, я видел. Направление верное…

Он снова стал видимым, и Хоук хотел спросить, как они это сделали, но не стал, сбитый с толку выражением лица спутника. Мидорикава побледнел и нахмурился, отчего лоб покрылся сетью морщин. И голос его звучал тревожно:

— Вот теперь действительно, действительно пора спешить. Всё намного хуже, чем я ожидал.

— В чём дело? — подскочив следом за ним, Лаватейн схватил их вещи, но Мидорикава отобрал все сумки, повесил через плечо, и они пропали.

— Потом заберу… — они выбежали из зала в другую толпу людей, не заплатив, и через мучительно долгие минуты оказались на улице. Все промежуточные досмотры японец огибал, как ямки на дороге, и никто даже не смотрел в их сторону.

Переливающееся небо, гудки машин, запахи еды из ларьков, рокот чемоданов, люди, люди, люди. Мидорикава свернул в узкий проход между корпусами аэропорта, где часто курили.

— Как мы туда доберёмся? Вы сказали, что больше не можете телепортироваться, — Хоук был готов в любую минуту набрать номер Князева, всё-таки не веря, что тот последовал приказу и полностью отрёкся от опасного дела. Мидорикава расстегнул ветровку.

— Мы полетим. Как твоя спина?

— Ясно, полетим, — Лаватейн отвернулся. — Не смотрите на меня…

Он был удивлён тем, что справился так быстро, хотя и очередной комплект одежды был изорван в хлам. Постоянно открывающиеся шрамы в основании крыльев только заныли от бессилия.

— За мной, — коротко скомандовал Мидорикава. Ему было куда проще, поскольку крылья образовались то ли из ветра, то ли из знаменитого эфира, до которого могли дотронуться только боги.

Аэропорт исчезал под ногами, словно маленькая точка. Вскоре с высоты птичьего полёта Хоук своими глазами увидел место, которого нет.