Мёртвая жизнь

– Прежде всего необходимо понять, с чем мы имеем дело. Мы видели лишь смутный силуэт, показанный нам «глазом лягушки», и только из-за симметрии форм решили, что перед нами продукт деятельности разумных существ. Доказательств пока маловато.

– Вы собираетесь… – начал было Лившиц, но, бросив взгляд на Гертруду, замолчал.

– Мне кажется, сомнений в искусственном происхождении этой штуки, – сказал Захар, кивком указав на голоэкран, на котором все отчетливей проявлялось изображение висящего в пространстве объекта, – особенных нет. Даже если допустить, что неразумная природа могла создать подобную конструкцию, как это попало сюда?

– Но в любом случае нам необходимо тщательно изучить сам объект. Его структуру, его устройство. Пока мы даже не знаем, с какой стороны к нему подступиться.

Планетолог отвлеклась от своего занятия и обратилась к Грацу, смотря на него снизу вверх:

– Так что вы предлагаете? Может быть, расскажете наконец?

– Да, конечно. Как капитан, – в голосе Станислава появились стальные нотки: он решил напомнить, кто теперь главный, – я обязан был выслушать мнение каждого, прежде чем принять окончательное решение.

После этих слов внеземелец странно подпрыгнул, словно собрался куда-то бежать, схватился за запястье левой руки, а потом, окинув всех находящихся в рубке быстрым вороватым взглядом, снова опустился в кресло. Только поза его осталась напряженной, а глаза смотрели словно бы внутрь головы.

– Грац, бросьте, – сморщила недовольную мину Герти, – мы не в том положении, чтобы соблюдать формальности. В конце концов, вы что, не видите, что никому, кроме Люциана, дела нет до ваших планов по установлению контактов с пришельцами? Нет у нас никакого мнения. У меня, во всяком случае, нет. Решите залезть этой штуке в потроха – я согласна. Все равно здесь больше заняться нечем.

– Мы остаемся свободными людьми, несмотря на сложившуюся ситуацию, – вдруг подключился к разговору Клюгштайн. – Или вы согласны выполнить любой приказ?

– Перестаньте, Фриц, – одернул его Грац.

– Я согласна выполнить то, что мне интересно, – ответила ему планетолог, – а та штука за бортом меня очень занимает.

На несколько секунд в рубке воцарилась тишина. Слышно было лишь пыхтение доктора. Станислав усиленно делал вид, что он спокоен, но ему с трудом удавалось сдерживаться. Еще не прошло и суток, как они потерялись, ужас небытия едва успел лизнуть их души своим холодным языком. А что будет через неделю, месяц? Или люди ко всему привыкают? Возможно, ожидание смерти может тоже надоесть и сделаться однообразным.

– Орешкин и Хартс совершат облет объекта на малом корабле. Возьмите «Таурус», – новому капитану надоели разброд и шатания в команде. Он больше не спрашивал ничьего мнения. Он отдавал приказы. – Лазерным дальномером максимально просканируете поверхность объекта. Вам, Орешкин, задание: составьте алгоритм движения и сканирования, чтобы по полученным данным сформировать модель объекта. Хартс приготовит к полету малый корабль Таурус. Остальные в резерве. Вопросы есть?

– Есть, – это снова был Лившиц.

Внеземелец поднялся на ноги, глаза его горели, он снова был полон решимости.

– Вы что же: собираетесь вот так взять и прощупать лазером всю поверхность объекта?

– Именно так, – подтвердил Грац и отвернулся. Он давал понять Люциану, что разговор окончен и возражения не принимаются.

– И вы уверены, что поверхность этого… сооружения не покрыта высокочувствительными к свету рецепторами?

Судя по всему, Станислава внеземелец достал окончательно. Доктор резко повернулся, едва не потеряв равновесия, сделал шаг вперед и, уперев оттопыренный указательный палец в грудь оппонента, злобно прошипел:

– Я ни в чем не уверен, кроме одного: если вы продолжите свою борьбу за неприкосновенность объекта, не предлагая при этом ничего дельного, я отдам «Зодиаку» распоряжение посадить вас под домашний арест. Будете коротать время в пределах своей каюты!

– Но вы же ни черта не смыслите в установлении контакта с иным разумом! – выкрикнул Лившиц. Его сжатые в кулаки руки мелко дрожали, на лбу снова вздулась синеватая вена. Но теперь это не было истерикой – внеземелец отстаивал свое мнение.

Гертруда переводила взгляд с Граца на Лившица. Трудно было сказать, на чьей она стороне. Возможно, и ни на чьей, скорее всего, ей надоели перепалки этих двоих.