Мёртвая жизнь

На помощь пришла Герти.

– Оставьте его в покое, Станислав, – сказал она. – Вы бы лучше обследовали его в своем медотсеке. Все-таки не каждый день кибертехники при вирт-управлении киберами дышать перестают.

– И то правда, – согласился Грац.

– Ну уж нет, – возразил Захар. – В лазарет я больше не пойду. Не заманите.

Лившиц мялся у экрана с трансляцией геолога.

– Мы образец брать будем? – спросил он.

Он был прав. Кибера запускали не для того, чтобы экспериментировать с реакцией Захара на непонятное воздействие. Было решено взять образец – попросту кусок материала, из которого сделан инопланетный корабль. Если уж чужие не желали делиться своими технологическими секретами, люди собирались выведать эти секреты самостоятельно. Памятуя древнего графа Монте-Кристо, люди вполне способны и дверь прогрызть, где ее не было. Одно «но» – корабль чужих мог оказаться куда прочней старинной французской тюрьмы.

При обсуждении вопроса об образце Лившиц, как обычно, строил страшные догадки и всячески боялся. Но было заметно, как сильно ему хочется заполучить кусочек инопланетного корабля, частичку чужого мира. Глаза горели, рот хватал воздух. В итоге большинством голосов, которые Грац слушать не собирался с самого начала, решили образец брать. При непротивлении Гертруды и уклонившемся от обсуждения вопроса Клюгштайне.

– Конечно, – согласился с внеземельцем Захар и взялся за ручки управления кибером.

Стены тоннеля медленно поплыли вперед – геолог двигался обратно, в открытый космос. Образец предполагалось брать снаружи. На этом настоял Лившиц, предполагая, что внутри могут быть «особо чувствительные места».

Жерло промелькнуло ярким ободом, и экран сделался совершенно черен.

– Где будем сверлить? – спросил Захар. Вопрос в основном был обращен к Лившицу, поскольку остальные члены команды не выражали особого мнения по поводу места «биопсии».

– Поднимитесь метров на пятнадцать выше входа в тоннель, – после долгого раздумья несколько неуверенно сказал внеземелец.

Понятно, что он не знает, где следует забирать образец. Этого никто не знал – никто никогда не делал подобного. Они первые. «Странная мизансцена получается, – подумал Захар. – Учитывая наше нынешнее положение, пришельцы вполне могли счесть, что родным миром людей является «Зодиак». Ибо с Землей никакой связи у нас нет. И еще неизвестно, кто здесь пришелец».

– Хорошо, – ответил Захар и заставил робота двигаться вверх, одновременно разворачивая его вокруг своей оси.

– Постойте, – сказал вдруг Клюгштайн.

Захар тут же отдернул руку. Робот продолжал медленно вращаться – команды прекратить движение не было. Кибертехник нажал на гашетку, и кибер, коротко плюнув из дюз маневровых двигателей, замер неподвижно. По краю экрана, словно горизонт таинственной планеты, маячила серая в свете прожектора полоса корпуса Хозяина Тьмы.

Уже выработалась привычка всего бояться, подумалось Захару. Даже, когда все идет гладко. Особенно когда гладко. Многовековой опыт предков подсказывал: если слишком тихо – жди беды.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил он.

– Скажите, Захар, кибер подчиняется только вашим командам или там он функционирует автономно? – путано спросил биолог. Но Захар понял.

– Я лишь сообщаю ему, куда двигаться. Решение, как это делать, принимает он сам.

– Значит, его псевдоразум в работе? Нейропроцессор думает?

– Конечно.

Все молчали, ожидая объяснений биолога. К чему это он клонит?

– Странно, – задумчиво произнес Клюгштайн. Он вернулся к закрытому снаружи иллюминатору, принявшись зачем-то вглядываться в темноту зашторенного стекла.

– Что странно, Фриц? – сказал Грац. – Не темните.

– Странно, что у Захара случилась «дезориентация», когда он был в мозгах робота, а сам робот при этом нормально функционирует, – не отрываясь от лицезрения черной глади иллюминатора, сказал Клюгштайн.

– Вас, помнится, тоже что-то «дезориентировало» там. – Захару не понравилось, что биолог упомянул только его несуразности.

– Да, вы правы, – ответил Фриц, оборачиваясь, – и меня тоже.

– И что вы этим хотите сказать? – спросил Грац.

Но Захар уже все понял. В общем-то, особых сомнений, что все эти «ощущения» исходят именно от Хозяина Тьмы, не было. А ведь действительно странно: если инопланетяне таким образом изучают их, может быть – пытаются установить контакт, то отчего они не обращают никакого внимания на киберов? Их нейропроцессорные мозги недостаточно умны по каким-то непонятным инопланетным шкалам, чтобы быть достойными контакта? Того, первого ремонтника, что пропал в лабиринте тоннеля, так и не нашли. Может, изучив его, чужие потеряли к киберам всякий интерес? И не была ли странная выходка Клюгштайна со снятой перчаткой попыткой инопланетян получить «образцы» для изучения пригодности к контакту людей?

– Сверлите же, в конце концов, – нетерпеливо буркнул Грац.

– Действительно, сверлите, – согласился с ним Лившиц.

Что еще люди и Хозяин Тьмы сделают друг с другом?

– Конечно, – сказал Захар и быстро ориентировал кибера головой к корпусу инопланетного корабля. – Чем сверлим?

– Давай обычным буром, – сказала Гертруда.