Мёртвое озеро

– Знаю, – отвечаю я. Опускаюсь на кровать, и Ланни поджимает пальцы ног, чтобы не касаться меня. Это немного ранит, но я чуть-чуть успокаиваюсь, когда кладу ладонь ей на колено и она не вздрагивает. – Солнышко, не буду лгать тебе. Твой отец знает, где мы. Я планировала увезти нас отсюда, но…

– Но теперь есть эта мертвая девушка, а полиция знает, кто мы такие, и мы не можем уехать, – договаривает она. Умная девочка. Ланни не моргает, но я вижу, что ее глаза блестят, словно от слёз. – Мне не следовало вообще говорить об этом. Если б я промолчала…

– Нет, милая. Ты всё сделала правильно, понимаешь? Даже не думай об этом.

– Если б я ничего не сказала, мы бы уже уехали, – упрямо продолжает она, перебивая меня. – Мы снова стали бы бездомными, но по крайней мере были бы в безопасности, и он не знал бы, где мы. Мама, если он знает…

Моя дочь умолкает, глаза ее блестят все сильнее, и вот уже слезы не помещаются под веками и катятся по ее щекам. Она не вытирает их. Я не уверена, что она вообще чувствует их.

– Он сделает тебе что-нибудь плохое, – слабо шепчет Ланни и сжимается в комок, упираясь лбом в колени.

Я придвигаюсь к ней ближе и обнимаю ее, мое дитя. Сейчас она вся представляет собой тугой ком из напряженных мышц, костей и го́ря и не расслабляется даже в моих объятиях. Я говорю ей, что все будет в порядке, но знаю, что Ланни не верит мне.

Наконец я оставляю ее – она все так же молчит, свернувшись в защитный узел, – и иду проверить, как там ее брат. Он выглядит спящим, но мне кажется, что на самом деле он не спит. Лицо у него бледное, под глазами легли темно-фиолетовые тени, словно следы давних синяков. Он невероятно устал.

Как и я.

Тихонько закрываю дверь, иду в свою комнату и проваливаюсь в пустой сон без сновидений. Безмолвие Стиллхауз-Лейк смыкается вокруг меня, словно озерная вода.

* * *

Утром в озере плавает труп еще одной девушки.

8

Я просыпаюсь от крика. Резко сажусь в постели и срываюсь с кровати еще до того, как успеваю осознать, что проснулась. Со сноровкой пожарника впрыгиваю с джинсы и натягиваю футболку, влезая в обувь уже по пути к двери. Выйдя из своей спальни, понимаю, что кричал не кто-то из моих детей. Двери их комнат тоже резко распахиваются. Ланни одета во фланелевый халат, взгляд у нее все еще сонный. Коннор в одних пижамных штанах, волосы с одной стороны головы торчат дыбом.

– Останьтесь здесь, – кричу я им, вылетая в переднюю, и, отдернув занавеску, смотрю в сторону озера.

Крик доносится из маленькой гребной лодки, дрейфующей футах в двадцати от причала. В лодке сидят два человека: пожилой мужчина в рыбацкой шляпе и жилете-разгрузке и женщина, несколько старше меня, с пепельно-белокурыми волосами. Она буквально повисла на мужчине, он обнимает ее, и лодка неистово раскачивается, словно женщина бросилась к своему спутнику так резко, что едва не опрокинула их утлое суденышко.

Я выключаю сигнализацию, выбегаю наружу – под ногами сначала хрустит гравий, потом гудят доски причала – и замедляю шаг, когда вижу тело.

Оно всплывает из темноты. Полностью голое, оно плавает лицом вниз, и я вижу длинные волосы, колышащиеся на поверхности воды, точно водоросли.

Обнаженные мышцы, цветом напоминающие сырую курицу, выглядят тошнотворно в тусклом утреннем свете, однако ошибиться невозможно: кто-то снял почти всю кожу с ее ягодиц и поясницы, и содрал широкую полосу вверх по спине, обнажив чуждую белизну позвоночника. Однако содрана не вся кожа. Не в этот раз.

Женщина неожиданно перестает кричать и рывком перегибается через борт лодки – ее тошнит. Мужчина не издает ни звука, лишь машинально пытается выровнять лодку – заученная реакция человека, проведшего изрядную часть жизни на воде. Однако сам он, похоже, этого не сознает. Шок. Лицо его ничего не выражает; смотрит он прямо перед собой, пытаясь уместить увиденное в голове.

Я достаю свой сотовый телефон и набираю 911. Выбора у меня нет. Это случилось буквально у моего порога.

Слушая гудки, я думаю о том неотвратимом, ужасном факте, что тело уже некоторое время пробыло под водой: ждало, медленно всплывая, точно ленивый призрачный пузырь, пока наконец не разорвало спокойную гладь воды. Оно плавало здесь прошлым вечером, когда я разговаривала с Хавьером. Оно плавало, пока я спала. Возможно, оно покачивалось на глубине в тот вечер, когда я сидела на крыльце с Сэмом Кейдом, пила пиво и говорила о Мэлвине Ройяле.

Женщина в лодке снова травит за борт, всхлипывая на судорожных вдохах.

Наконец я получаю ответ по экстренной линии вызова. Я не думаю о том, что говорю, – просто описываю случай и место, сообщаю свое имя. Я знаю, что голос у меня слишком спокойный и это принесет мне вред позже, когда полиция будет прослушивать запись. Меня просят оставаться на линии, но я этого не делаю. Разрываю звонок и сую телефон в карман, одновременно пытаясь думать.

Одна мертвая, страшно замученная девушка могла быть ужасным совпадением. Две – это уже план. Скоро прибудет полиция, и тогда я окажусь втянута в это дело. На этот раз вопросы возникнут сразу же.

Меня арестуют.

У меня отберут детей.