Мёртвое сердце (СИ)

— Они встретились на границе миров, застряли там, как и ты, только с другой стороны. Ты не жив, они были не мертвы. Я не буду тебе рассказывать эту историю, она не так важна… важно другое. Другой. Кадмус, мой младший сын.

— Разве он не средний?

— Только в ту жизнь, что он носил это имя. Так-то Кадмус — младший из моих сыновей и, как сказали бы нынешние врачи, недоношенный. У него пылкая, яркая душа, которая способна, к моему горю, на различные безрассудства. Он решил родиться раньше, чем ему было положено — и родился, хотя я уговаривала его подождать ещё немного в моём чреве… я поддалась на его уговоры и выпустила в этот мир раньше времени. Моя ошибка.

На этот раз она замолчала так надолго, что Эванс было решил, будто она не собирается продолжать свой рассказ. Но нет; черноглазая собралась с духом и вновь заговорила:

— Одно дело, если рождается ребёнок с цельной душой, но недоношенным телом. Это не так страшно, он или пойдёт на перерождение, или всё-таки будет жить. Но другое — если недоношена, недоразвита душа. Это печальное зрелище, юный Мастер, очень печальное. Такая душа не способна развиваться и познавать уроки, что даёт ей судьба. Проще говоря, каждое своё воплощение такая душа будет страдать, потому что начнёт проживать одни и те же ситуации. При этом душа не сможет понять, что же не так и как выйти из этого заколдованного круга… как итог — душа начнёт страдать. Мне жаль, что я поняла это слишком поздно, буквально несколько столетий назад. Кадмусу не пришлось бы терпеть… столько.

— Отчего он страдает?

— Несчастливая любовь. Самое страшное проклятие, которое только может быть.

Эванс бы поспорил: одна или две неудачных интрижки были не так страшны.

Черноглазая это заметила и понимающе усмехнулась:

— Милый ребёнок… я не говорю о любовных отношениях между партнёрами. Я говорю о несчастливой любви в общем. Нет любви матери, нет любви общества, нет друзей, нет детей, нет даже питомца. Это страшно, юный Мастер, жить в мире, где совсем нет хотя бы капельки любви для тебя… или же где тебя любят, где любишь ты, а потом ты лишаешься этого чувства и людей, что любят тебя — в одно мгновение. Душа не справляется.

Эванс представил и тотчас ужаснулся. Раньше, до приюта, у него никого не было — и это было страшно. Теперь же, внезапно, он оброс привязанностями: Лили, Сириус, Малиновка, даже Северус и Драко — все они замечали его существование и по-своему проявляли своё расположение.

Если бы он лишился всего этого в один момент… он бы не справился. Сошёл бы с ума от ужаса осознания.

— Вижу, ты понял, юный Мастер.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Просто чтобы ты знал. Я потеряла душу своего ребёнка столетия назад — он сошёл с ума от горя и обернулся животным. Душа пропала. Она продолжила перерождаться у других женщин, продолжила страдать, стала бояться меня — собственной матери, пусть и Смерти… она прячется. И я не смогу её найти без твоей помощи. Не смогу собрать все частички, ведь мой ребёнок постарался уйти от меня… Но ты сможешь, ты найдёшь. Ты уже ищешь её, пусть и не осознаёшь этого…

— Медальон?

— Медальон.

Эванс сжал в кулаке своё сокровище, ощущая, как бьётся чужая жизнь в ладони. Теперь он знал, что это кусочек души — и подобное знание сделало медальон ещё более ценным для юноши.

Он остановился и посмотрел на Смерть.

Она посмотрела в ответ.

— Ты заберёшь его, когда я соберу все части, верно?

— Верно.

— Ты, — Эванс замялся, — ты убьёшь его?

Смерть тихо рассмеялась и нежным, материнским жестом пригладила красные пряди юноши.

— Мой дорогой Мастер… не всё кончается смертью. Иногда мой приход — это всего лишь начало чего-то большего.

— Не убьёшь?

— Не убью.

— Тогда я помогу тебе.

Она улыбнулась. Улыбка эта была намного теплее, чем у безликого — и при этом намного опаснее.

На кладбище резко похолодало; редкие посетители поспешили разойтись по своим живым делам и дать мёртвым насладиться своим покоем. Мимо аккуратных одинаковых надгробий плыла громадная фигура в чёрном балахоне.

Эванса при виде этого призрачного существа пробрала дрожь. До самых костей. Черноглазая на его появление не обратила совершенно никакого внимания.

— Я… благодарна тебе, юный Мастер. А потому, — Смерть щёлкнула пальцами, и пугающая Эванса фигура рассыпалась прахом; остался только чёрный рваный плащ, — я подарю тебе кое-что очень, очень полезное.

========== Глава 9 ==========

— Лилия? Рад видеть.

— И я тебя, Виктор. Как поживает ваш корабль?

— Спасибо. Он хорош.

Лили смешливо фыркнула. Крам только начал по-серьёзному учить английский язык, и такие забавные казусы происходили очень часто. Иногда было просто смешно, иногда ещё и немного стыдно — когда Крам назвал Лили, к примеру, гёрлфрендом. Пришлось объяснять болгарину, что это слово имеет несколько другой окрас, не просто «девочка-друг».

С мировой квиддичной звездой Лили познакомилась в первый же день пребывания учеников Дурмстранга в Хогвартсе. Просто Крам сел рядом с Эвансом за стол Слизерина, а Лили по привычке пошла ужинать к брату. Пришлось Виктору двигаться.