Мёртвое сердце (СИ)

У него оставался интерес к детям-Эвансам, но каждый раз, как директор хотел с ними поговорить, его мысли уходили к Дарам. Старая мания расцвела буйным цветом, ещё и эти сны…

Он видел, где хранится третий Дар. Небольшой покосившийся домик, похожий на пристанище бездомных. Весь опутан чарами так, как не каждый паук пеленает свой обед. Опасный дом.

И кольцо в нём — его Дамблдор видел так же ясно, как перья Фоукса. Простое кольцо с чёрным негранёным камнем, ярко-тёмным, волшебным, могильным.

Последний Дар, видимо, звал своего возможного Повелителя к себе.

Альбус даже перемещался к дому из своих видений — чисто по картинке, по воспоминаниям. Хибара была опасной и покосившейся, прямо как во сне. И внутри её точно ждало кольцо, Альбус слышал его зов и чувствовал, как бузинная палочка вибрацией приветствует последний из даров. Мантия-невидимка, в последнее время постоянно лежащая в кармане, приятно холодила в эти моменты.

Дамблдор дошёл до своего кабинета, поднялся по винтовой лестнице и с неудовольствием обнаружил Северуса Снейпа в кресле для посетителей. После возвращения Волдеморта декан Слизерина получил неограниченный доступ в кабинет, чтобы через камин перемещаться к Тёмному Лорду. В любой момент, как тот позовёт.

— Северус, мальчик мой… ты что-то хотел от старика?

Снейп состроил зверское выражение лица.

— Турнир, — практически выплюнул он. — Гостевые спальни готовы, как и дополнительные классы. Школа готова принимать учеников из других стран.

— Это прекрасные новости, мальчик мой. Почему же ты так недоволен?

Снейп дождался, пока директор усядется за столом, прикажет домовикам сервировать чай и практически залпом выпьет первую кружку невыносимо-сладкого тёплого Эрл Грея.

— Недоволен я, Альбус, потому, что вешать всё это на меня уже слишком. Я не справляюсь с нагрузкой. Я варю зелья для Больничного Крыла, я веду лекции и практику, я патрулирую коридоры через ночь, я проверяю ингредиенты от поставщиков, курирую треть отработок. Теперь ещё и Турнир. Не слишком для одного человека?

— Тебе поднять ставку, мальчик мой?

— Мне некуда тратить те деньги, что я получаю сейчас, Альбус. Дело не в них. Либо выдайте мне хроноворот, чтобы я успевал спать, либо снимите часть обязанностей. Я не справляюсь. Не теперь, когда вернулся Тёмный Лорд.

Альбус снял очки, протёр стёкла и вернул аксессуар на кончик носа. Взглянул на Снейпа — и будто в первый раз увидел его тёмные круги под глазами, жёлтую сухую кожу, ввалившиеся щёки и мелко подрагивающие руки.

— Ох, мальчик мой… прости старика, я совсем выпал из реальности. Может, пригласим Слагхорна, чтобы он забрал у тебя хотя бы первые четыре курса?

— Лучше передайте подготовку Турнира Минерве или хотя бы Флитвику, это меня сильно разгрузит. Отработки, зелья и лекции я, так и быть, оставлю. Это ноша привычная.

— Филиусу никак нельзя, он же полугоблин, ты сам понимаешь… а вот Минерве… что если Минерве, Поппи и Септиме?

Снейп странно взглянул на директора.

— Альбус, Септима мертва уже год как.

Эта новость удивила Дамблдора — тот был уверен, что совсем недавно видел Вектор… или это было давно?

С этими снами и зовом Даров директору было очень, очень трудно жить.

— Оговорился, мальчик мой, прости старика. Конечно же, я имел в виду Помону.

Дамблдор, в попытках отвлечься от неловкости, принялся поправлять цветы в вазе. Ему очень нравился аконит с кровавыми лепестками, правда, Альбус не помнил, откуда он появился у него на столе.

Снейп нервным жестом растёр руки и встал.

— Альбус, уберите уже аконит от себя. Он может быть причиной подобной забывчивости.

— Почему, мой мальчик? — безмятежно спросил директор, продолжая возиться с цветами.

— У этого растения ядовит даже запах.

========== Глава 8 ==========

Лили не знала, зачем она раз за разом возвращается на эту улицу, но всё равно продолжала это делать. Словно по привычке, которой у неё никогда не было.

Она приходила, садилась напротив одного из белых домиков, и смотрела. Долго смотрела — проходили минуты, затем часы, а она всё сидела и сидела. Лёгкий магический щит защищал её от дождя, ветра и холода, сильные магглоотталкивающие чары — от назойливого внимания простецов. Поэтому Лили могла сидеть столько, сколько ей хотелось.

Хотелось долго.

Она просто сидела и смотрела на беленький двухэтажный коттедж. Домик был на загляденье, словно со страниц какой-нибудь сказки: аккуратный, прилизанный даже, с цветочными горшками на подоконнике и неизменным ковриком «Welcome!» приятного песочного оттенка. Черепица на крыше была тёмно-серой и мелкой, дождевые капли на ней совсем не задерживались.

Дворик был у коттеджа ему под стать: аккуратненький, ровненький, с идеальной стрижкой газона и пышными розовыми кустами у низенькой бирючиновой живой изгороди. Возле крыльца были разбиты две ярких, очень милых грядки с петуниями.

Внутрь Лили не заходила, — не видела смысла, — поэтому не знала, какое там убранство. Но наверняка оно было таким же аккуратным, выверенным до сантиметра и очень-очень чистым. До скрипа.