Мёртвое сердце (СИ)

Лили сидела в хижине Хагрида, — натоплено было зверски, но Эванс всё равно дрожала от холода, — и недовольно клацала зубами по очередному кубку с чаем. Коллекция Хагрида разрослась, посуды стало больше, чем других вещей; не спасали ни зачарованные шкафчики, ни безразмерные сумки, ни специальные сундуки для хранения множества кубков. Они стояли везде, абсолютно везде, даже на полу. Сам полувеликан передвигался сквозь эту кубковую армию с грацией кота, а вот Лили приходилось себя левитировать, чтобы ничего не сбить.

Но сейчас она не собиралась вставать из-за стола. Сейчас Лили твёрдо намеревалась пить горячий чай литрами, кашлять водой с привкусом водорослей и дрожать от холода внутри.

— Ты пей чаёк, пей, — приговаривал Рубеус, ставя перед Эванс очередной дымящийся кубок и обтирая красное лицо от пота. — Он согреет. А воду плюй сюда, нечего внутри её держать. Наглоталась, бедняга. Я сейчас дровишек подкину, грейся.

Рубеус болезненно поморщился, пригладил бороду и пошёл к очагу. Тварь, что цапнула Хагрида под бородой, оказалась то ли ядовитой, то ли слишком магической: болячка у друга Эванс всё никак не заживала, продолжая беспокоить полувеликана.

Лили с благодарностью принимала его заботу и продолжала дрожать — больше с ненавистью и злобой, чем от реального озноба.

А как всё хорошо начиналось!

Она была готова возненавидеть свою палочку с шерстью сантового оленя. Казалось, что животина принадлежала не Санте, а Сатане. Разница в одной букве, а вот последствия… ну не могла шерсть северного оленя, — обычного, магического оленя! — принести Лили ТАКИЕ приключения!

Пожалуй, исток всей этой ситуации, — холода, воды в лёгких, злого озноба и перетопленного дома Хагрида, — был в том, что Лили согласилась идти на Святочный Бал вместе с Виктором. Она не видела ничего страшного в своём решении: ну согласилась и согласилась, дальше-то что? Бедняга-Крам неплохо к ней относился, был обязан явиться на Святочный Бал в компании красивой девушки и до оторопи не хотел приглашать одну из своих вечно визжащих фанаток. Лили подходила просто идеально.

Ей тоже хотелось попасть на Бал. Это Эвансу были все эти дела индифферентны, он больше занимался поиском подходящего места для своего ритуала и перепиской с Сириусом. Лили, конечно, тоже время от времени наведывалась к своему «месту», дому Петунии Эванс, но всё-таки предпочитала обращать внимание ещё и на собственную личную жизнь. А Бал… это же мечта всех девушек! К тому же, у Лили была уникальная возможность ощутить себя принцессой на этом балу. Как бы Лили ни относилась к принцессам в общем.

Она ради платья даже расковыряла свою приютскую заначку и потрясла Дин — эльф много получал с продажи некромантского аконита. Так что заказали у лучших портных лучшие ткани, чтобы Лили ощущала себя благородной юной мисс. Платье вышло тёмно-бордовым, и почему-то ассоциировалось у Лили с Джессикой Рэббит, хотя не было ни обтягивающим, ни блестящим. У него даже вырезов не было.

Может, дело было в том, что сочетание красного платья и рыжих волос, которые Лили зачесала вперёд, подобно мультяшной героине, чтобы скрыть полосу шрама. Потому что спина у Лили тоже была закрыта. И были рукава — длинные, закрывающие руки.

В любом случае, первым делом, когда Крам увидел Лили в её красном платье, он кивнул и протянул ей руку. А потом парой небрежных жестов поправил Лили волосы так, чтобы они не закрывали её лица.

— У тебя красивый щека, — серьёзно сказал Виктор. — Шрам хорошо выглядит.

Лили на это поморщилась.

— Ты просто присмотрелся.

— Может быть. А может, мне просто нравится, как ты выглядеть. Кто знает?

Впоследствии Лили была благодарна Виктору за то, что он убрал её волосы: во время танцев они бы дико мешались.

Вечер прошёл достаточно гладко, чтобы обращать на него внимание. Лили танцевала с Виктором, с Сэмом, с Майком и даже с Жераром — того толкнула к подруге Анжела. Но больше всего, конечно, было танцев с Виктором; ни он, ни она не уставали как другие ученики, поэтому тур мелькал за туром, а они всё танцевали и танцевали… до тех пор, пока приятная, классическая музыка не сменилась каким-то «современным» убожеством — тогда Виктор предложил уйти в сад.

— С радостью, — согласилась Лили. — Не понимаю я эту молодёжь…

Крам шутку оценил и рассмеялся — тихо, совсем без улыбки. Выглядело это достаточно угрожающе, но Лили уже привыкла к тому, что Виктор так показывал своё веселье.

Сад был украшен по-настоящему волшебно. Тут и там летали крошечные ледяные феечки, которых можно было легко перепутать с большими фигурными снежинками. Стояли прозрачные статуи, — не из льда, а из чистого, яркого хрусталя, — подсвеченные изнутри магическими огоньками. Искусственный тёплый снег устилал траву, но то тут, то там выглядывали крошечные зелёные пучки растительности.

Это всё было похоже на сказку.

Виктор и Лили прошли в один из закутков, огороженных живой изгородью, и устроились на скамейке. Эванс по привычке накинула на них погодные чары, хотя в этом не было необходимости — в саду оказалось тепло и приятно.