Мёртвое сердце (СИ)

— Подчиняюсь? Нет. Учишь меня языку. Ты, старший, защищаешь младшую. Учишь всяким, — она покрутила кистью руки, подбирая слово, — атакам? Изменению реального. Понимаешь?

Она ещё и торгуется!

— Понимаю. Подчиняешься. Учу говорить и изменению реального, и атакам. Что попросишь. Но, — Салазар чуть оскалил зубы, — подчиняешься.

Лилит поджала губы и обречённо взглянула на Слизерина, ожидающего её ответа. По идее, ему-то она была нужна только для удовлетворения собственного любопытства, а вот без старшего мага такая молоденькая девочка рисковала много большим.

— Сезона спаривания нет, — тихо и неуверенно сказала она.

Слизерин расхохотался. Спаривания? Он и не думал, — мала ещё, ха!

— И не будет, Лилит.

— Н-ну, тогда — подчиняюсь.

***

«Бежала-бежала-бежала, упала — и вот в новом, полном тайн и чудес месте! Ах, как приятно изучать всё происходящее вокруг! Всё такое необычное, интересное, увлекательное! Ах, Лили, как же повезло тебе…»

Хриплый приказ от полулысого Мастера поднести ещё выпивки прервал череду самоубеждений девочки. Аффирмации не работали. По правде говоря, вокруг всё было грязно и жутко, неприятно пахло немытыми телами и навозом, а ясные животные глаза Мастера навевали мысли о детских страшилках. Лили натянула на личико самую сахарно-приторную из всех своих улыбок и, весело щебеча что-то бессмысленное, поднесла магу большую и грязную кружку какого-то дикого пойла. Она жалела лишь о том, что плюнуть в посудину не удалось.

«Мастер, — имени своего он так и не назвал, скотина, — маг выдающийся, несомненно. Но также несомненно он просто отпадный муд… уро… мудрец, чтоб его!»

Причины, чтобы затащить её в мрачное ароматное пристанище пьяниц и полуживых путников, Лили не находила. Мастер одной силой мысли мог творить такие вещи, от которых Дамблдор повыдёргивал бы себе всю бороду по волоску, но создать хоть какую-нибудь тряпочку от дождя или наплодить золотых монеток не хотел. Или не мог, Лили не была уверена.

Но вести приличную девушку в трактир! Да такого ни один приютский мальчишка себе бы не позволил, прежде всего из-за того, что Лили дала бы ему в глаз за одну только мысль!

С Мастером, конечно, подобное было невозможно.

Несмотря на тщательно подогреваемую неприязнь, уселась Лили поближе к своему вроде как учителю. Заинтересованные взгляды окружающих пьяных мужчин её пугали: примерно зная нравы средневековья, Лили не была уверена в собственной безопасности.

Мастер на такое поведение только фыркнул. Поколдовав над своей кружкой, он отпил изменившийся напиток из уже чистой посудины.

— Как делать так? — не удержала любопытства Лили.

Змеиные глаза мазнули по её фигуре коротким равнодушным взглядом.

— Рано тебе ещё. Неси пищу, что забыла.

От досады девочка сморщила нос. Она надеялась, что те две тарелки, что она оставила у трактирщика, не для них. Уж больно убого они выглядели! К несчастью, надежды её не сбылись.

Провожаемая мужским вниманием, девочка, так и не попросившая у Мастера юбку подлиннее и неистово об этом жалеющая, подошла к уродливому, как и всё вокруг, трактирщику. У мужика не доставало левого глаза. Чёрный провал глазницы был кое-как прикрыт лоснящимися от грязи кучерявыми волосами. Выдающийся нос с парой больших прыщей казался несуразно мелким по сравнению с огромными блестящими красными губами, напоминавшими две жареных сосиски. Зубы, скрывающиеся за этими губами, и вовсе повергли Лили в ужас: их было меньше половины, зато все они оказались жёлто-чёрными, как на подбор.

— Прошу, малышка, — дыхнул на девочку трактирщик, пододвигая тарелки.

Задержав дыхание, Лили быстро кивнула, и, схватив посуду, метнулась обратно к Мастеру. Вонь изо рта, не знавшего в жизни зубной щётки, сразила её наповал.

— Увереннее, — зевнул Мастер. — Они пусты. Ты полна силы мира, они — нет.

Лили скривилась, как от зубной боли. Она не могла объяснить всех охватывающих её чувств, и дело было не только в скудности парселтанга, но и в том, что Мастер не видел совершенно ничего предосудительного в поведении окружающих его людей.

«Выросший в хлеву удивляется чистоте», — проворчала про себя Лили, аккуратно отодвигая подальше тарелку с непонятной баландой. Голода она не чувствовала: то ли перенервничала, то ли Мастер намагичил что-то непонятное, то ли так сказалось её нежданно-негаданное перемещение в прошлое, минимум на пятьсот лет назад.

Она была в прошлом. С этим было совершенно необходимо смириться, свыкнуться с этой мыслью и перестать отвергать её, точно одну из бредовых идей, неспособных к самостоятельному существованию без поддержки верящих в это людей. Прошлое окружало Лили со всех сторон, оно было в матерящихся извозчиках, красных толстощёких женщинах, в запахах навоза и грязи, в чистой, не отравленной людьми земле и в самых вкусных яблоках, которые Лили только ела в своей жизни.