Мёртвое сердце (СИ)

В последнем, стоит признать, была вина Слизерина. Он и подумать не мог, что один из экспериментов на ниве зельеварения окажется крайне нестабильным варевом с сильным свойством притяжения энергии. Шальная молния, — квинтэссенция этой энергии, кстати, — вполне закономерно притянулась прямо к котлу, разрушив и опалив всё, что встретилось ей на пути.

Слизерин был одним из сильнейших магов (по крайней мере, он сам так считал), и его мастерство спасло ему жизнь. Но не его одежду, вместе с которой сгорели все алхимические бумаги, ингредиенты, запас готовых зелий и большая часть волос.

Так что Слизерин был гол, зол и отвратительно лыс.

С собственной наготой он смог справиться довольно легко, хотя для этого магу пришлось переступить через чувство собственной брезгливости. Монашеские робы в церковных сундуках пахли вином, а на рукавах имели странные белые пятна, о происхождении которых Салазар предпочитал не задумываться. Полы одеяния закостенели от грязи и при ходьбе били мага по ногам.

На улице пахло мёртвой стоячей водой, в церкви — воском и миррой. Дождь прекратил попытки утопить землю, но небо всё ещё было серым и задумчивым. Выйдя из полуразрушенной церкви, Салазар всмотрелся в хмарь на небосводе.

Порой облака могли сказать больше, чем иные гадательные системы вроде карт или рун, говорил Салазару его мастер предсказаний. Умению читать послания небес Слизерин долго учился у одного из шахов тёплых южных стран.

Облака не молчали. Меняясь и перетекая из одной формы в другую, они красовались перед смотрящим на них магом. Кокетливо подставляя серые бока, они не задерживались в одном положении ни на секунду.

Салазар нахмурился. По всему выходило, что дождя больше не будет, но стоит ждать неясный «небесный дар». Сюрпризы Слизерин не любил, так что эта новость не вызвала энтузиазма. Что с ним делать-то, с даром? К тому же, от «дара» ему отказываться было нельзя, иначе — смерть.

Но что бы ни принесло ему небо, Салазар мечтал поскорее уйти из опостылевшей деревни. Дождь прекратил изливать на землю своё уныние, так что заклинания ложились бы на дорогу ровными пластами, превращая размытую грязь в подобие твёрдой земли.

От церкви до главной площади было не больше пятисот шагов. Идя по собственным заклинаниям, Салазар старался не смотреть по сторонам: косые домишки и сараи приводили его в бешенство. Как могли все эти люди, живущие в таких домах, быть столь невежественными? Ни один из детей не задумывался над красотой неба или же смыслом жизни. Для крестьян вообще всё было просто. В их головах существовала выпивка, что позволит пережить зиму, и урожай летом, из которого и готовилось отвратительное на вкус пойло. Узкоумие и нежелание развиваться вгоняли Слизерина в тоску.

— Стойте! Нет! — услышал мужчина детский голосок.

— Да точно прислужница рогатого, шоб мне провалиться прям тут! Лови её!

Салазар поднял голову. Впереди мелькнуло что-то яркое, на секунду полыхнуло изумрудным цветом, а потом раздался злой и отчаянный вопль, который, судя по тональности, принадлежал ребёнку. Сощурив глаза, маг ускорил шаг, и уже через пару мгновений вышел на когда-то бывший утоптанным пустырь; деревенские гордо называли его площадью святой Екатерины.

Прямиком в центре этой площадки тройка мужиков разного возраста пыталась сорвать странного вида одежду с довольно хорошенькой рыженькой девицы примерно двенадцати зим.

Рыжая брыкалась, кусалась, сверкала яркими, даже чуть светящимися глазами и рычала, как маленький зверёк. Это не слишком ей помогало против крупных и сильных пахарей. Чуть поодаль одна из баб пыталась сломать какую-то палку, и каждый раз, как у неё это не выходило, презренная толстуха начинала вопить во весь голос о происходящей чертовщине, не забывая хулить визжавшего подростка.

Вокруг всей этой ненормальной сцены собралась почти вся деревня, — как же, такое развлечение! — и потому Салазару не стоило труда смешаться с разношёрстной толпой. Помогать рыжей маг не собирался. Да и с чего бы ему воспылать подобным желанием? А вот досмотреть, чем эта катавасия кончится, было любопытно.

— Чтобы вас всех…отрыгнули! Ублюдки, вы…! Твари! — надрывалась рыжая, мешая знакомую Салазару речь с непонятными словами.

Ловко извернувшись, она засадила ботинком по промежности одному из державших её мужиков. Тот ожидаемо согнулся, а девчонка, вывернувшись из лап опешивших пахарей, попыталась было удрать, да только не смогла прорваться сквозь кольцо любопытствующих. Пометавшись по границе площади и чуть было не нарвавшись на выставленные вилы, рыжая замерла недалеко от Салазара, встав к нему полубоком и невольно позволяя магу как следует её разглядеть.

Одежда и правда была странной, да ещё и довольно откровенной: какая-то немыслимая короткая юбчонка, едва прикрывающая бёдра; обтягивающие ноги до тощих коленок куски ткани, один из которых был стянут вместе со странным ботинком ранее; сверху — мешковатый жилет без пуговиц, надетый на порванную рубаху, какие носили мужчины на дуэли. Девчонка не была похожа ни на кого из тех, кого знал Салазар, — а он обошёл половину мира!