Мир

Появление Симона в наших отношениях стало для меня абсолютным сюрпризом. Однажды вечером, за ужином в ресторане Элен сказала, что ей нужно срочно встретиться со старым другом, которого она давно не видела. При этом я видел, что ей непрерывно шлют сообщения на провизор, и сохранять спокойствие ей становится все сложнее. Она сильно извинялась и убеждала, что завтра мы обязательно встретимся, и она исправится. Такое поведение мне показалось странным, не бегут к друзьям с такой скоростью.

Стараясь оставаться спокойным, я позволил ей уйти, понимая, что это конец наших идиллических отношений. Вернувшись домой, я не стал ей посылать приятных мыслей, выпил водки, что делаю крайне редко, и уснул. Наутро, проснувшись совершенно подавленным, я послал Элен сообщение, ответ на которое получил только поздно вечером. По эмоциям я понял, что она переживает и боится обидеть меня, но не может пока со мной встретиться. Это выбило меня из колеи. Сложно объяснить, почему так сильно. Представьте, что я долгое время был холоден и в какой-то мере бесчувственен к другим людям, особенно к девушкам, так как верил, что не стоит распылять свои чувства, необходимо найти одну-единственную и открыться ей. Юношеский идеализм. Я верил, что Элен – она и есть. Я сделал Элен такой для себя, выбрав ее, приписывал ей больше и больше позитивных качеств, почти обожествлял. Она стала воплощением всех моих фантазий и мечтаний. Именно так я всегда представлял девушку своей мечты: голос, внешность, интересы. Такого не бывает в жизни! А я встретил.

И как я мог так просто отпустить свой идеал? Я был уверен, что обязан бороться за свою любовь, за наше совместное светлое будущее. Мне было плевать на гордость и самолюбие. Я стал писать и ждать ответа. Элен уверяла, что ничего не изменилось, но эмоциональный фон ее провизора часто говорил об обратном. Я никак не мог понять, обманывает она меня, или действительно есть то, что она вынуждена скрывать.

У меня началась эпоха переживаний. Я долго не мог уснуть ночью, думая о ней. Проснувшись утром, первое, что я думал: «Почему она ничего не прислала?». Я думал о ней постоянно. Эти мысли изводили меня. Сидя на работе, я ждал обеда, чтобы отвлечься от этих мыслей, но и во время обеда я был почти лишен вкусовых ощущений. Без Элен даже еда была пресной.

В поисках спасения от этих дурацких эмоций я встречался с друзьями. Но в итоге либо мы говорили о ней, что заставляло дрожать мое сердце еще сильнее и уже начинало всем надоедать, либо я просто молчал, варясь в своих мыслях.

* * *

Встретились мы с ней только через неделю. Разговор долго не клеился. Мне было важно понять, кто такой этот Симон, и какую роль он играет в жизни моей возлюбленной. Ответ «хороший друг» категорически не принимался.

– Я не дурак. И ты оскорбляешь меня, пытаясь скормить всю эту чушь, что он попал в тяжелую ситуацию, и только ты можешь ему помочь. Посмотри на это со стороны. Ну даже смешно, – высказывал я, трясясь от злости. – Ты изменилась. Ты даже не целуешь меня.

– Ты сам отвернулся, когда я пришла, – наигранно обиженно ответила Элен. – Я тебе все рассказала. Хочешь верь, хочешь нет, – открывала она свой аккуратный ротик, за губами которого блестели белоснежные зубы. Я хотел ей верить. Это было все, что мне тогда оставалось. Во мне схлестнулись две стороны: рациональная и эмоциональная. Самое глупое то, что, победи одна из сторон, я был бы все равно недоволен своим выбором. Либо потеряю ее (почему-то я был уверен, что сама она не придет ко мне), либо придется поверить в ложь, что буквально резало мое самолюбие.

Я не мог сдаться лишь из гордости и поцеловал ее. Потом решил, что не хочу терять время на выяснение отношений, и наш вечер закончился поздно ночью у меня дома. Она лежала в моих объятиях, а потом резко вскочила и начала собираться.

– История повторяется? – совсем без юмора спросил я.

– Виктор, прошу, поверь мне. Скоро мы будем вместе, и ничто не сможет этому помешать. Сейчас мне нужно время. Ну не злись, котик, – мило поцеловала она меня.

Котик? Ну нет. Так меня еще никто не называл, и мне это совсем не по душе, слишком пошло. Первый оплот моего идеализма рухнул. «Какой, к черту, котик?!», – подумал я. Но промолчал, о чем сейчас сильно жалею.

* * *

Я стал жить дальше, но все вокруг изменилось. Я иногда виделся с Элен. Встречи проходили ярко, эмоционально. Сумасшедшая страсть, эмоции через край, вожделение выплескивались наружу и превращались в настоящую бурю. Тогда я был уверен, что люблю ее безмерно. И стремился доказать ей, что она должна стать моей безо всяких «но». Я хотел, чтобы она переехала ко мне, хотел уехать вместе с ней. Мне было неважно куда. Подальше от Питера, от того, что не дает ей быть со мной.

И я чувствовал, что она рядом со мной, что я поймал ее, но она подобно тончайшему шелку выскальзывает из моих рук и летит дальше, подхваченная порывом ветра. А я бегу и подпрыгиваю, пытаясь схватиться еще раз.