Мир Акорны

Климатическая установка доктора Хоа обеспечивала стабильную погоду, которая менялась каждые тридцать дней. Вместе с ботаниками доктор подобрал для торгового центра такие растения, которым вполне подходили такие условия: несколько дней теплого дождя, перемежающегося настоящим ливнем и теплыми солнечными днями, заполненными сияющим светом. Затем следовали бодрящие осенние дни: деревья одевались в багрянец и золото и сбрасывали листья еще до того, как выпадал первый снег. Снег падал только на газоны – да еще в горах, в рекреационной зоне луны, где постоянные жители базы и ее гости могли покататься на коньках, лыжах, сноубордах, санях или выбрать для себя иные зимние развлечения в соответствии со своими вкусами.

В другой части развлекательного комплекса специально выведенные пальмы покачивали листьями над белопесчаным пляжем: здесь гулял ветер, вполне подходящий для занятий парусным спортом, и о берег бились волны, так и манившие заняться серфингом. В комплексе были также оборудованы места, пригодные для отдыха инопланетных существ – по крайней мере, тех, которые были известны Хафизу; среди этих экзотических развлечений числилось качание на лианах (для обитателей лемурийских джунглей), грязекатание (для прокорнийцев из созвездия Большой Медведицы) и, конечно, развлечения с повышенной и пониженной гравитацией, среди которых были прыжки в длину и ныряние. Брошюра, изданная Хафизом, обещала, что вскоре парк сможет предложить посетителям еще большее количество развлечений.

Его голографическая магия также превратила отели в игровые площадки как для детей, так и для взрослых, предлагая множество ориентированных на использование фантазии развлечений – даже голографических гурий. Он был, правда, несколько удивлен, когда Кетала, занимавшаяся реабилитацией и обучением детей, ранее работавших в домах наслаждений, отправилась в один из таких голографических гаремов. Как оказалось, девушка пыталась убедить обитательниц гаремов, что их эксплуатируют и что они должны пойти на бухгалтерские или управленческие курсы, чтобы достичь чего-нибудь большего в жизни.

Это стало первым сигналом того, что новое предприятие Хафиза начинает казаться некоторым его сотрудникам излишне фривольным. Однако, безусловно, необходимо было создать разнообразные места для отдыха гостей, с учетом всех возможных вкусов – и сделать это нужно было раньше, чем будет открыто более серьезное учреждение, такие, как университет и оздоровительный центр.

Карина заказала для своего оздоровительного центра базовое голографическое оформление, а затем истратила целое состояние на кристаллы, свечи, газовые занавеси, барабанчики, благовония, записи способствующей релаксации и психоделической музыки, а также на настоящую зелень и фонтаны. Хафизу было позволено украсить своими голограммами ее центр, но она тем не менее настояла на введении отдельной графы расходов, по которой проходили живые растения и настоящая вода. «Для озона и дополнительного кислорода, дорогой. Их из симулятора не добудешь», – объяснила она свое решение Хафизу.

Однако большая часть торгово-выставочного комплекса до сих пор пустовала в ожидании появления первых торговых партнеров-линьяри, у которых, несомненно, будут свои собственные требования как к работе, так и к отдыху.

Итак, все было готово для встречи с первыми торговыми партнерами. Хафиз и его люди ждали.

Ждали.

И ждали.

Сигналы были посланы на всех частотах и на все планеты сектора. Калум Бэрд и его техники завершили работы по установке аппаратуры, позволявшей быстро установить связь с Лябу, Маганосом и всеми известными мирами, лунами и космическими станциями Федерации. Но пока Калум и его флот не перехватили сигнал «Кондора», новенький торговый центр не получил ни от кого ни одного ответа.

Наконец, последние корабли, приписанные к Мечте, приземлились в космопорте, а к тому времени, как их команды хорошенько отдохнули и расположились на новом месте работы, в порт вошел «Кондор», борта которого, казалось, распирало от количества грузов (команда судна также изрядно увеличилась), и пришвартовался, притаившись позади других, более изящных судов.

Беккер тихонько присвистнул, когда вся команда, включая РК, спустилась с борта корабля на блестящем, сияющем чистотой роболифте.

– Ты только посмотри на все это хозяйство! – сказал он. – Твой старый дядюшка может гордиться собой, принцесса.

Акорна не слушала его. Не дожидаясь, пока роболифт коснется земли, она выпрыгнула из него и полетела прямо в объятия своих опекунов и старых друзей.

Поцелуи, слезы радости, возбужденные восклицания – все это, на взгляд Мати, представляло собой печальный контраст с ее собственным воссоединением с братом, матерью и отцом.