Интересно отметить, что командование люфтваффе в конце сентября чувствовало себя весьма тревожно По данным с Восточного фронта были безвозвратно потеряны 1603 самолета. а повреждены – еще 1028. Восполнить такую убыль немцам оказа лось не под силу Переброска на центральное направление большого числа соединений не сняло всех проблем.
Особенностью немецкой группировки под Москвой была малочисленность истребительной авиации Самолетов этого назначения имелось примерно втрое меньше, чем у русских. Победы давались немецким асам недешево. Эскадра JG 51. представленная всеми четырьмя авиагруппами. потеряла к 1 октября 58 новейших машин Bf 109F Много было и поврежденных самолетов. Это и другие соединения пополнялись за счет частей, убывших на отдых и переформирование. Эскадры двухмоторных истребителей, как дискредитировавших себя, командование решило временно убрать с фронта Самолеты Bf 110 не могли выполнять функции истребителей сопровождения, для чего они первоначально создавались, и им требовалось найти новое применение. В Германию отправили соединения ZG 26. штаб и I/SKG 210 Последняя эскадра за короткое время потеряла в боях пять командоров и командиров авиагрупп.
Среди бомбардировочных соединений только KG 3 и KG 53 были представлены во 2-м воздушном флоте всеми тремя боевыми авиагруппами Поэтому в семи вышеуказанных эскадрах имелось 450 бомбардировщиков. Основной проблемой для немцев стало постоянное снижение боеспособности. Если в сентябре исправными были 45% машин. то в октябре – всего 38%. Уже через несколько дней после начала наступления во многих авиагруппах при наличии 26-30 бомбардировщиков взлететь могли только 6.
Рассчитывать на наращивание сил в ходе сражения также не приходилось. Практически единственным резервом. который фашисты ввели в бой в середине октября, были две эскадрильи бомбардировщиков Do 17 хорватского легиона. Несмотря на это авиационное командование рассчитывало. что удастся содействовать вермахту в разгроме советских войск западнее Москвы. В конечном успехе сомнений не было.
Уже в 20-х числах сентября немецкие экипажи активно вели разведку на центральном направлении, обнаруживая стыки армий, места сосредоточения резервов, дислокации штабов. Но этим помощь наземным войскам в прелюдии битвы не ограничивалась. Например, в условиях распутицы по воздуху было доставлено 600 тыс. литров бензина только для танкистов Гудериана. Именно эти танки начали наступление 30 сентября. Одновременно с артиллерийским нанесла бомбовый удар по войскам Брянского фронта немецкая авиация. У советского командования на этом фронте имелось всего 112 исправных самолетов. в т.ч. – 43 истребителя, и они не смогли прикрыть войска и помешать врагу Поэтому Ставка ВГК срочно перебросила на это направление резервы, в т.ч. из состава ВВС Западного фронта и дальнебомбардировочную авиацию После этого положение выровнилось.
Но оказалось, что ударом на Орел противник отвлек внимание советского командования от западного направления, ведущего к Москве. Там наступление началось через два дня. В «последнее и решающее сражение этого года» (по словам Гитлера) вступили остальные войска группы армий «Центр». Хорошая погода благоприятствовала массированному использованию люфтваффе.
2 октября 1941 г. было совершено 1387 самолето-вылетов. «С рассветом началось немецкое наступление на нашем центральном участке, где мы и ожидали удара. – вспоминает маршал К.К.Рокоссовский, тогда командарм 16- ой. – Впервые за все время вражеская авиация бомбила расположение КП. не причинив, правда, большого вреда». Далее Рокоссовский говорит о том. что его войскам удалось отбить все атаки и отстоять свои позиции. Нечто подобное могли бы сказать командармы С.В. Вишневский и Ф.А. Ермаков (если бы они смогли оставить воспоминания). Ведь основной удар 3-я танковая группа наносила на стыке 30-й и 19-й армий, а люфтваффе лишь имитировали активность, стараясь удержать советские войска на их позициях. Это врагу удалось.