Мир Авиации 2001 02

Планом предусматривалось, что над посадочным «Т» будет помещена горизонтальная линия, а над ней треугольник. Китайцы поменяли линию и треугольник местами, да еще треугольник перевернули. Это могло означать и ловушку. Я лихорадочно решал, что же предпринять. Предложил Грачеву пройти над площадкой еще раз, посмотреть, стоят ли в саду машины и сколько их. О машинах мне было известно из шифровки. Когда Грачев доложил, что видит двенадцать автомобилей, я подтвердил, что это соответствует плану, и самолет совершил посадку. Однако напряжение еще долго не спадало. Сами консультации шли во временной резиденции ЦК КПК в поселке Сибопо и завершились успешно. Возвращалась делегация по тому же маршруту и с теми же предосторожностями.

В апреле на одном из аэродромов китайских ВВС произошло ЧП: наш техник пошел ночью в соседнюю деревню, в темноте наткнулся на проволоку аэродромного ограждения, находившуюся под током, и погиб. По распоряжению Красовского тело для захоронения транспортным самолетом отправили в Дальний. В это время мне сообщили из разведотдела, что тем же самолетом вылетела жена Мао Цзэдуна Цзян Цин с дочерью Ли На и еще одной женщиной — как мне сказали, членом ЦК КПК, направлявшиеся в Москву на лечение. Об их прибытии даже мне сначала ничего не было известно, так как этот факт китайцы постарались скрыть от всех разведок. В этом не было ничего удивительного, поскольку в городе еще было полно агентуры чанкайшистов.

Когда дежурный по аэродрому доложил мне о посадке С-47, я немедленно выехал туда, но женщины уже исчезли в городе. По некоторым сведениям, они должны были разместиться в каком-то особняке, и вечером я на служебном большом черном «Бьюике» с водителем медленно колесил по пустынным улицам, на которых стояли богатые особняки, чтобы разыскать их. Интуиция не подвела, и в конце концов мы обнаружили всех троих выходящими из ворот виллы на тротуар. Машина притормозила, я открыл заднюю дверь и знаком показал на сиденье. Женщины были готовы к такому повороту событий, сели в машину, и мы помчались к штабу корпуса.

Ли На внешне показалась мне очень похожей на отца — Мао Цзэдуна. Гостьи поселились на нашей вилле, через день за ними пришел самолет из Москвы. Багажа помимо маленьких сумочек с ними не было никакого. Чтобы скрыть китаянок от любопытных глаз, наломали огромный букет цветущей сакуры, я в летном обмундировании, шлеме, очках сел на переднее сиденье, жена — на заднее сиденье справа и букетом загородила окно, наши пассажирки скрылись в глубине салона. Так мы проехали по городу, и китайцы-полицейские, как ни пытались, отдавая мне честь, сунуть нос в машину, не смогли их разглядеть.

Благополучно усадив Цзян Цин в самолет, мы стали прощаться, и тут она произнесла длинную фразу, от которой наши переводчики пришли в полную растерянность. Тогда она улыбнулась и пояснила, что это благодарность за теплый прием, выраженная на древнекитайском литературном языке, так что переводчики могут его и не знать. Затем взяла у жены ее записную книжку и оставила в ней приглашение приехать в гости в Пекин. К сожалению, воспользоваться приглашением не удалось — надо было отпрашиваться у командования, да и строительство аэродромов требовало постоянного внимания…

Август 1953 года. Помощник Командующего 76 ВА. Ленинград.

На Карельском перешейке проводились командно-штабные учения войск Ленинградского Военного округа. Традиционно руководящий состав знакомился со всеми образцами боевой техники, состоявшей на вооружении. Самолеты показали на аэродроме, но в армии не было новинки того времени — вертолетов, и я попросил их у Вершинина. Два Ми-1 из Московского ВО прибыли на полигон уже к концу учений.

Вертолет я знал только по описаниям, и когда стал докладывать о его тактико-технических данных, возможностях, чем-то недовольный в тот день командующий войсками округа Захаров раздраженно бросил: «Но ты же не летал на них», — и увел всех к новым танкам со стабилизатором орудия. Меня это задело, и, забравшись в кабину вертолета, я попросил летчика проверить меня на знание приборов, органов управления и техники пилотирования. Потом поставил пилота за спинку кресла (в одноместном Ми-1 особенно не развернуться), запустил двигатель, поднялся, повисел, а потом полетел к танкам и завис над ними метрах в пятнадцати. Поднялась туча песка и накрыла всю группу. Захаров замахал кулаками, я отлетел в сторонку, произвел нормальную посадку, освободил место пилоту и дал ему команду быстренько улетать от греха подальше.

Потом пошли в столовую, сели за стол с командующим артиллерией

округа Парцеловым и членом Военного совета Цыбенко. Когда принесли обед, Цыбенко вдруг говорит мне:

— Что такое: «Их либе майне мутер Одесса»?

Я перевел и поинтересовался, с чего это он спрашивает.

— Но ты же переезжаешь в Одессу.

Для меня это была новость, и тогда он рассказал, что Г. К. Жуков (он командовал тогда Одесским военным округом) недоволен своим командующим ВВС, просит назначить на эту должность меня.