Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ)

— Тут есть лодка, — смотря, как ледяная вода лижет его пальцы ног, вдруг произнёс Виктор, словно обращаясь к самому к себе, не замечая вокруг ничего. — Моста тут никогда и не было — это лишь обманка для всех путников.

— Зачем её тогда сделали? — скрестив на груди руки удивлённо спросила та, взглянув на толстый старый канат и, спустя секунду раздумья, осторожно коснулась его кончиками пальцев, заставив чёрные сваи вдруг покрыться сотней трещин, прежде чем река в самой сердцевине не разверзлась, являя старую, ободранную по кормам, лодку, опасливо покачивающуюся из стороны в сторону с намотанными на старые крюки по краям канатами. Тихо стуча изломанными вёслами, разверзая носом ледяную чёрную воду, она подплыла к берегу, врывшись в серые камни и застыв. — Ты издеваешься? Я в жизнь на неё не сяду.

— А тебя никто и не заставляет, — прохладно заметил Виктор, неуверенно замерев у старой лодки и, осторожно толкнув её на воду, забрался и сам, взяв покрепче вёсла и взглянув на Дракара, что лишь повёл ушами, зайдя в воду и выжидающе глянув на Марию. — Так что выбирай: либо вплавь, либо на лодке. Другого варианта я не вижу.

Оглянувшись вокруг и обречённо вздохнув, Мария всё же осторожно шагнула к лодке, аккуратно перебравшись через обшарпанную корму и опустившись на пыльную, но совершенно сухую лавочку, смотря на дыры под ногами, через которые никак не могла проникнуть ледяная чёрная вода, словно какая-то преграда защищала её от того, что бы на века не погрузиться на каменистое дно.

Канаты с треском натянулись, являясь из воды и заставляя тысячи капель с тихим перезвоном осыпаться на водную гладь, невольно даже дрогнув, когда лодка, оторвавшись от берега, начала сама плавно плыть на другую сторону, осторожно покачиваясь из стороны в сторону и порой негромко хлопая вёслами. Вздрагивая каждый раз, когда лодка касалась дна, Мария вновь и вновь опускала взгляд, стараясь даже не смотреть на Виктора, видя в отражении чёрной воды два переплётшихся меж собой золотистых диска солнц. Красиво. Таково больше нигде не увидишь, ни в одном из миров или книг, жаль только, что всё омрачает Тьма…

Вынув заветные серебряные часы, что как родные легли на холодную ладонь, девушка из последних сил сжала их онемевшими пальцами, наклонившись так низко, что рыжие локоны, шурша, закрыли лицо. Она смотрела на затаившийся в часах космос с сияющими звёздами-бриллиантами, разглядывала чёрные витиеватые циферки, пытаясь разгадать загадку оставшихся пяти стрелок. Что они означали? Зачем вообще были сделаны? Да и кто именно их сделал?..

Лодка резко качнулась, заставив даже от неожиданности схватиться за борты, с замираньем сердца смотря, как серебристые часы, выскользнув из ладони, прощально сверкнули в лучах солнц, прежде чем кануть в чёрный омут воды, оставив лишь неровные круги, что тут же разрезал нос лодки.

— Нет! — испуганно вскрикнув и чуть ли не перегнувшись через борт, Мария уже протянула руку, как на запястье сжались ледяные пальцы подоспевшего Виктора.

— Не смей! — резко отдёрнув её назад, заставив даже упасть на покатое неровное дно, чуть ли не прошипел он.

— Но там часы! — привстав на локтях и сдув пряди с лица озадаченно воскликнула девушка, смотря, как парень все ещё нерешительно вглядывается в чёрную муть воды и, вздохнув, всё же решилась, сжав свои опасливо дрожащие пальцы на его ледяной ладони, заставив даже вздрогнуть и изумлённо взглянуть на неё. — Прошу… они очень дороги мне, не только из-за того, что являются единственными… Виктор, они нужны мне… пожалуйста…

Вновь устремив взгляд на чёрный омут воды, Виктор резко отдёрнул руку и, ступив на опасливо затрещавшую корму, ещё секунду вглядывался в своё колеблющееся отражение, прежде чем оттолкнуться и с громким всплеском нырнуть в объятия чернильной воды, заставив Марию тут же привстать, бросив испуганный взгляд в сторону Дракара, уже стоявшего на том берегу, отряхивающего гриву и так не заметившего ничего не обычного.

— Лишь бы всё обошлось… — сжав пальцы на волосах убито прошептала девушка, даже не зная, за кого переживать больше — за заветные часы, что в единственном экземпляре во всех десяти мирах, или за главного героя этой книги, который уже один раз оказался на грани смерти?

Лодка всё так же покачивалась на словно остекленевшей воде, отражавшей в себе перекрестившиеся солнца, бескрайнее лазурное небо, величавые сосны, пиками взмывающие вверх, да слишком бледное лицо уже испугавшейся не на шутку Марии, что даже дна не видела, не то что бледной тени Виктора, порой протягивая руку и тут же опасливо её отдёргивая, касаясь кармана с перочинным ножичком и неуверенно его сжимая. Секунды как нарочно растянулись в долгие минуты, что не хотели проноситься перед глазами, заставляя сердце как-то слишком медленно отсчитывать свои многочисленные удары.