Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ)

Наконец, отпустив её только у неровных ступеней дома, в который сами и нырнули, чем-то громко шурша и брякая, заставляя настороженно оглядываться и лишь непонимающе скрещивать на груди руки, близнецы вновь вынырнули из чёрной пропаси двери с пачкой старых жёлтых бумаг в руках, которую тут же расстелили на ступеньках перед ней. Даже присев напротив Мария настороженно разглядывала корявые, нарисованные чёрным углём, рисунки. На одних был и сам лабиринт с раскрытыми вратами из непроницаемого железа, на которых застыли отпечатки лиц всех тех, что когда-либо побывали внутри. На других же виднелись все различные твари, что ползали по стенам, скаля клыки и изгибая многочисленные хвосты.

— И что это? — незаметно подойдя к ним поинтересовался Виктор.

— Могу предположить, что рисунки безумца или вконец спятившего человека, — удивлённо пожала плечами та.

— Это он нам всё рассказывал! Рассказывал про то, что внутри лабиринта, про его обитателей, про то, куда деваются все люди и кто после приносит их кости к дверям… — начала рассказывать девочка, мимолётом поглядывая на сам костяной лабиринт и вновь указывая на свои многочисленные рисунки. — Врата всегда открываются ровно в полночь, и странный свет озаряет дома тех, кто должен пойти туда… они выходят из домов словно зачарованные, и идут по тропинке из серебра, а когда ступают в лабиринт, врата закрываются за ними раз и навсегда, и открываются только рано утром, когда на горизонтах показывается две зари, и только кости всех вошедших выходят оттуда… кудесник пришёл издалека, и увидев, как в лабиринт заходит женщина, пошёл следом за ней, но вышел рано утром один… он первый и последний, кто побывал там и вернулся живым, рассказав нам, что ждёт нас внутри… он рассказал про то, что это лишь «врата» на небеса, которые надо пройти всем, но его туда почему то не взяли. Он объяснил это тем, что у него ещё много дел здесь, на земле…

Оторвав взгляд от рисунков и взглянув на Виктора, что лишь недоумённо пожал плечами, Мария указала на чёрное пятно человека, идущего по узкому туннелю с белыми пятнами глаз.

— А можно ли встретиться с этим самым «кудесником» и лично спросить, что же он видел в том лабиринте?

Близнецы переглянулись, словно обдумывая эту просьбу, прежде чем мальчишка всё же кивнул, и девочка вновь не обратилась к ним:

— Каждый вечер он устраивает ужин в своём доме, и приглашает всех нас, предсказывая, кто сегодня пойдёт в лабиринт… я думаю, он будет не против гостей, особенно издалека. Но вам нельзя туда в таком виде. Кудесник говорит, что если уж и встречать этой ночью смерть, то в подобающей одежде… вас всё равно никто не пустит к себе, незнакомцев тут гонят прочь, хотя это и невозможно. Так что оставайтесь у нас.

На этот раз переглянулись Мария с Виктором, словно ведя борьбу между собой, в которой парень вновь победил, заставив девушку лишь устало возвести глаза к неистово голубому небу с уже наклонившимися к самому горизонту солнцами, высыпав по краям лиловые и золотистые пятна, которые кто-то словно специально размыл водой, вынудив протекающую невдалеке речку вспыхнуть сотнями искорок, а громадную тень от лабиринта Костей упасть на деревню, которую тускло известил поднявшийся ветер, играющийся с жёлтыми косточками, подвешенными на «воротах».

И всё вновь погрузилось в пустую, бессмысленную тишину…

Глава 14. Тёмный Рай

Вечером, когда тьма спустилась на пустынную деревню, сделав её ещё мрачней и зловещей, стало казаться, что по пустынным улицам ходят многочисленные тени, подкарауливающие за каждым поворотом, словно намереваясь схватить своими призрачными руками и утащить в лабиринт, зловеще возвышающийся за их спинами и грозно поблёскивая сияющими в ночи алыми крапинками крови. По крайне мере Мария так и чувствовала, как по спине раз за разом проносятся холодные мурашки, заставляя лишь оглядываться по сторонам в поисках хоть какой-то поддержки, но в итоге чувствовала окружающее вокруг одиночество.

Они взбирались на холм по вытоптанной тропе из потускневшего золотого песка. Трава тут была зелёной, свежей, источающей сладковатый дурман, от которого глаза слипались, а во рту образовывался горьковатый привкус черёмухи, цветущего по краям дорожки. Дом же, к которому они шли, уже наполнился светом, так и вырывающемся из чистых окон с занавешенными полупрозрачными шторами. Языки пламени в чугунных чашах вздымались вверх, облизывая вечернее небо с чёрной сердцевиной, где мелькали серебристые звёзды, и лиловыми горизонтами с золотистой кромкой и последними лучами, что озаряли высокие костяные стены смертельного лабиринта и макушки ветвистых сосен с позолоченными иголками.