Мир чеченцев. XIX век

Очень неудобным для горцев Терской области было расположение их духовного мусульманского правления. Мусульманское население региона подчинялось учрежденному в Уфе магометанскому духовному собранию. Мало того, что оно очень далеко территориально располагалось, но в то же время Оренбургское магометанское собрание воздерживалось от управления духовными делами мусульман Северного Кавказа. Сама кавказская администрация не знала, к кому надлежит в случае необходимости обращаться – к муфтию закавказскому или оренбургскому. Российское правительство всячески препятствовало созданию самостоятельного северо-кавказского мусульманского духовного управления. Когда в 1889 году командующий войсками Кавказского военного округа возбудил перед военным министром ходатайство об учреждении Управления духовными делами мусульман Терской и Кубанской областей, ему было отказано.

С конца 80-х гг. приоритетными в религиозной политике на Северном Кавказе становятся вопросы, связанные с попытками поставить под полный административный контроль деятельность местного духовенства. Высшая власть, безусловно, признавая необходимость установления такого контроля, отрицала предложенные для этого меры: создание отдельного для Северного Кавказа духовного правления; введение особого должностного лица при главном начальнике Кавказского военного округа, заведующего делами мусульманского духовенства; издание Временных правил о порядке управления мусульманского духовенства в Терской и Кубанской областях, которые устанавливали бы механизм осуществления контроля со стороны кавказских властей. Такие шаги, по мнению центральных ведомств, придавали бы мусульманскому духовенству «нежелательную официальность», а, в худшем случае, вместо подчинения мусульманского духовенства большему административному контролю, укрепили бы ислам на Северном Кавказе. Эти опасения еще более окрепли в начале XX века на фоне «пробуждения магометанства» в России, выразившегося в распространении идей панисламизма и пантюркизма, оформлении политического мусульманского движения в стране. В этих условиях очередная попытка законодательно регламентировать деятельность Северо – Кавказского духовенства, инициированная Государственной Думой и поддержанная местными властями, не нашла понимания со стороны МВД, в ведении которого находилось большинство конфессиональных вопросов.

Таким образом, из двух практиковавшихся в Российской империи вариантов политики в отношении религиозных дел мусульман, первого, сотрудничества с духовными лицами и контроля за религиозной жизнью мусульман через законодательное определение правового статуса духовенства, создание духовных правлений и, второго, фактического игнорирования, невмешательства в религиозные дела мусульман, путем отказа регламентировать официально деятельность мусульманского духовенства, для Северного Кавказа был выбран последний. В начале XX века власти вряд ли могли рассчитывать на то, что тактика «игнорирования ислама» – лучшее средство к его ослаблению, но иных, более «безопасных» средств, последствия которых были бы достаточно прогнозируемы, ни в центре, ни на местах осуществлено не было⁷³⁷. На местах, где необходимость конфессионального упорядочения ощущалась непосредственно, возникавшие конфессиональные проблемы разрешались административным порядком, на основе инструкций и распоряжений местных властей. И таким образом властям удавалось сдерживать религиозные движения в области под относительным контролем. С помощью административного инструмента пресекались попытки придать религиозной проблематике политическое звучание, при этом не гнушались использованием военного давления на население региона, как в качестве устрашающего эффекта, так и в реальном применении силы.

Русское государство, расположенное в европейском пространстве, в течение многих веков является общим домом для представителей различных верований: христиан, мусульман, буддистов, язычников и т. д. На протяжении пореформенного периода можно наблюдать, как общество шаг за шагом приближалось к признанию равных прав мусульманского и православного населения, отказываясь от мелочной регламентации всех сторон повседневной жизни мусульман. За свободой отправления религиозных обрядов, внутреннего устройства жизни общины следует право самостоятельно распоряжаться вакуфным имуществом, право служить на равных с представителями других конфессий в регулярной армии, право получения правительственных наград и государственных пенсий.