Мир дзэн

Этой пресловутой палке в западных изложениях дзэн уделяют, на мой взгляд, неоправданно много внимания. В руках старых мастеров она была средством обучения, и не более, и современные мастера используют ее точно так же. А вот длинную палку, которую держит в руках главный монах, надзирающий за сидячей медитацией, дзэн-буддисты считают мечом Манджушри — бодхисаттвы, воплощающего собой непостижимую разумом мудрость. Сняв палку с ритуального крюка, монах застывает в глубоком поклоне перед святилищем Манджушри, которое есть в каждом буддийском зале для медитации. С этой минуты, пока монах не поклонится в последний раз и не возложит палку на алтарь перед бодхисаттвой, он является воплощением Манджушри. Если главный монах вынужден был прибегнуть к помощи палки, чтобы пробудить сонного или невнимательного брата, после удара оба почтительно кланяются друг другу. Монах, который наносит удар, не таит в душе злобы, а тот, кому нанесен удар, ощущает лишь благодарность.

Во времена раннего дзэн монахи и люди, приходившие в горные храмы в поисках наставлений, должны были решать поистине жгучие духовные проблемы. Они стремились к обретению просветления с огромным рвением. Обретение просветления стало для многих вопросом жизни и смерти, и люди отдавались ему телом и душой. Усердие учеников и глубокое религиозное понимание истин дзэн наставниками времен династий Тан и Сун подарили миру россыпи блестящих мондо, вопросов и ответов, в которых раскрыта вся глубина и мудрость дзэн. Эти мондо, а также немало бесед и проповедей дошли до нас в записях, сделанных ближайшими учениками наставников.

Время шло, и пламенное стремление к истине стало постепенно угасать. Да, все так же сотни учеников окружали наставников, паломники стекались в монастыри, но ни у кого уже не было потребности в успокоении духа, а следовательно, и нужды в спонтанных обменах вопросами и ответами. Наставники все реже читали свои собственные проповеди и мондо, все чаще обращались к наследию своих предшественников и толковали его точно так же, как это делали в свое время их учителя. Чтобы пробудить в учениках «дух узнавания», наставники задавали им старые мондо, ответы на которые надо было найти во время медитации. К ним добавлялись выдержки из сутр (писаний) и истории из жизни учителей прошлого, в которых, как считалось, были заключены некие истины. Тем самым постепенно образовался комплекс «вопросов для медитации» — гун-ань по-китайски или коан по-японски, — большую часть которых с той же целью до сих пор предлагают своим ученикам наставники школы риндзай-дзэн. Мне не известно, когда именно прекратились публичные собеседования учителя и ученика в собрании монахов и когда им на смену пришло такое несколько умозрительное средство, как коан. В наши дни обучение происходит в виде частных бесед, и то, что передается во время сандзэн — так называются они по-японски, — оба держат в строжайшем секрете.

Слово «коан» пришло из области китайского права и сначала означало «случай», т. е. дело, решение по которому служило прецедентом для дальнейших дел такого же рода. В дзэн коаны используются двояко: они есть и средство пробуждения интуиции человека, и способ определения глубины этой интуиции. Коаны нельзя решить с помощью интеллектуального размышления. Для их решения ученик погружается в особый вид медитации, называемый по-японски куфу, погружается для того, чтобы достичь того уровня интуитивного понимания, на котором находится наставник, произносящий слова коана. Поднявшись на эту высоту, ученик постигает смысл коана и разрешает его почти так же, как и все его предшественники. Каждый коан имеет так называемый «классический» ответ, по которому наставник и проверяет ученика, и если ответы совпадают, считается, что ученик решил, или «сдал», коан.

Первоначально в том, как коаны предлагались ученикам, не было никакого порядка. У каждого наставника были свои мондо и истории, которые передавались в его учительской линии, или в «доме», и учитель по своему усмотрению выбирал те из них, которые лучше всего могли бы пробудить или углубить внутренний мир ученика. Но уже в Мумонкане, сборнике коанов времен поздней Сун, известном многим из вас под названием «Застава без ворот», можно заметить некоторое подобие системы их изложения.