Мир Феликса (СИ)

— Еще одно изобретение: портативный сборщик плазмы. — Феликс нацепил на руку миниатюрное устройство, снабженное массивной ампулой; через полминуты в ампуле было не меньше унции его плазмы. — Осталось лишь активировать его…, "перевести в режим записи". — Он неказисто улыбнулся, цитируя меня. И тут устройство озарилось яркой вспышкой. — Вот и все. Здесь мое сознание, а точнее, его фотография. — Феликс торжественно держал ампулу двумя пальцами над головой. Похоже, гордость за свое гениальное творение ни на градус не остыла в нем. — Отличие от фотографии лишь в том, что оно способно снова стать живым. — Затем он вынул из кейса пневмошприц и вставил в него ампулу. — Следующий акцептор начнет свой путь с этого момента.

Слушая его, я почувствовал Настино прикосновение к моей руке. Странно, но я не заметил раньше, что она все это время практически дышала мне в ухо.

— Сколько нам осталось? — Тихо спросила она.

— Думаю, минут пятнадцать. — Ответил я так же тихо, не сводя глаз с крепыша. После моих слов Настя сжала мою руку так сильно, что я на несколько мгновений оставил все, что было в моей голове, и перестал внимать Феликсу. Но, как бы мне ни хотелось отдать последние минуты моей любимой, я должен был продолжать следить за ним.

— Это поразительно. — Как мог, искренне восхитился я. — А что будет, если ввести его одному из нас? — На этом Феликсы притихли, даже солдат с автоматом перестал пощелкивать предохранителем.

— Это точно плохая идея. — Произнес мужчина, который до этого все время молчал. — Внутри вас еще не отработанный пси-вирус. Что сделает с сознанием комбинация двух популяций, никому не ведомо. В идеальном случае, вы испытаете два обращения. В реальности же они могут создать сущность, которая будет совершенно новой личностью или, быть может, не будет личностью вовсе.

— Может быть, проверим сейчас, на мне? — Я был полон решимости и необычного задора. Ощущение скорой смерти меняет сознание странным образом, в голову приходят мысли, которые, как кажется, вообще не свойственны человеку.

— Подумай трижды. — С беспокойством ответил Феликс. — Это будет неопределенный набор сигналов с непредсказуемыми свойствами. Возможно, это будет просто электрический шум.

— У меня нет времени думать трижды. — Твердо заявил я. — Раз уж мне придется сгинуть, я бы хотел сделать свой вклад в твои исследования.

— Андрей… — Попыталась возразить Настя.

— Что ж, это весьма самоотверженно и странно. — Не обратив на нее внимания, заговорил Феликс. — Но, как ученый, я тебя понимаю и ценю твое желание помочь.

— Тогда начнем? — Нехватка времени суровым образом подстегивала меня, практически не оставляя возможности для раздумья.

— Хорошо. — Крепыш поднял пневмошприц, я подошел к нему и повернулся боком, предоставив шею для укола. — Только, прошу тебя, не выкинь опять какой-нибудь…

Я был настолько решителен, что даже не дал ему договорить. Резким движением я выполнил простой и ловкий трюк, который многократно прокручивал в своей голове для случая, если на меня наставят пистолет: левой рукой я надавил на его запястье, а правой схватил пневмошприц, и вот, он оказался у меня в руках. Вместе с этим, я быстро, насколько мог, обошел его сзади и приставил жало шприца к его горлу.

— Стоять! — Выпалил я, когда солдаты сняли с плеч оружие. — Пушки на пол, или я уколю его!

Солдаты стояли в нерешительности, я знал, что это была игра с непредсказуемым исходом и что все мои шансы заключались в их коротком замешательстве.

— Андрей, что ты делаешь? — Напуганно спросил крепыш.

— Чего ты боишься? — Со злой издевкой прорычал я. — Твой вирус уже отработал, в тебе всего лишь родится новый ты. Какая разница?

После моих слов боец с транквилизатором поднял мушку.

— Нет! Не вздумай! — Прокричал ему здоровяк.

— Ты знаешь, что ему все равно, ведь он такой же, как ты. — С тоном моралиста произнес я.

Пока я продолжал тыкать Феликса носом в его отражение, Настя бросилась на солдата и отвела мушку в сторону, так, что другой солдат оказался под прицелом. В борьбе раздался глухой выстрел, и автоматчик опустился на колени, успев лишь взвести курок. Один из Феликсов неуклюже подскочил к Насте сзади и начал оттаскивать ее за руки. Тут я оставил здоровяка и бросился ей на помощь. Когда солдат сумел, наконец, поднять ствол винтовки, я уже был на расстоянии удара. Я вцепился в ствол и с размаху накрыл ладонью приклад, отчего его запястье неловко подвернулось, и мушка уперлась ему в подбородок. Я небрежно бросил пятерню туда, где находился спусковой крючок. И снова глухой выстрел — дротик остался у солдата в подбородке. Феликс, державший Настю, в панике выскочил в дверной проем.

— На помощь! — Успел прокричать он, прежде чем я выстрелил транквилизатором ему в спину.

Я резко развернулся, твердо держа винтовку по линии взгляда, двое — крепыш и Артур — пришибленные, отступили к стене, я не спешил стрелять. Нет, я не наслаждался страхом в их глазах, но эти напуганные лица давали мне крупицу утешения и веру в то, что их век когда-нибудь закончится.