Мир Феликса (СИ)

И вот мне вспомнилось, как я закончил университет и пришел на стажировку в Biohack; она была настоящим научным состязанием. Интересно, что я вспомнил две версии этой стажировки — в одной я преуспел, оставив конкурентов позади, в другой же чуть не дотянул, уступив двум гениям. После этого я устроился на работу в НИИ; так я вспомнил мою встречу с Феликсом. И тут меня будто ударило чем-то массивным, мощным и при этом невесомым, я испытал настоящий взрыв информации — Феликс появился предо мной, и я будто канул в омут его воспоминаний, провалившись сразу до самого дна. От первого детского воспоминания до начальной школы время пронеслось незаметно. Первый класс: белые рубашки, красные галстуки, пятерка по математике, но двойка по поведению; споры с учителем; я оставляю его в дураках, он не может с этим смириться и вызывает родителей в школу. Родители, как всегда, меня не слушают. В их мире взрослый всегда прав, даже если он идиот. Отдают меня в шахматный кружок, потом в музыкальную школу. Зачем мне аккордеон! Они всегда выбирают за меня. Вспоминаю и в сердцах злюсь на них, как будто это было вчера. Они и друг с другом не могут найти общий язык, постоянные склоки и язвительные уколы, меня зачастую просто не замечают. Закончилось все разводом. К тому времени я уже поступил в университет; сначала учился на программиста, бросил, поступил на биологический. В аспирантуре начал встречаться со своей студенткой, это были первые серьезные отношения. Первые три года все шло хорошо: она любила меня без оглядки, мне хватало времени и на нее, и на науку. Потом она начала требовать большего, ей нужно было все мое время. Если я шел на встречу с коллегами, я должен был вернуться в тот же день; вместо работы над собственными исследованиями, я обсуждал с ней детали предстоящей семейной жизни. Зачем вообще это нужно — кольцо, обязательства. Мы жили счастливо, пока в ее голове не засела эта липкая и едкая мысль о браке. Я не мог искоренить эту пагубную идею, как ни старался. Вот бы можно было помочь человеку думать так же, как я. Терпеть ее нападки было непросто, но она не вытерпела первой и ушла, назвав меня эгоистом. Это было в высшей степени несправедливо. Я наблюдал несправедливость повсюду: в том, как начальник отчитывал моего коллегу за то, к чему он непричастен, в том, как государство тратит деньги на бесполезное строительство и откладывает в сторону проблемы пенсионеров, в том, как полиция задерживает гражданина, который всего лишь отстаивает свои права. Я каждый день наблюдаю это и каждый день прохожу мимо. Если бы я только мог все изменить…

Удивительно, как внезапно и просто порой меняется наше сознание. Для этого не всегда нужно проходить через катарсис, зачастую все решает мысль, возникшая в голове по стечении обстоятельств. Я вспомнил один из тех дней, когда мое понимание мира расширилось одномоментно. В этот день не происходило ничего необычного, я просто шел по городской площади по своим делам. Я проходил мимо молодых людей, которые очень живо обсуждали какую-то важную для них проблему. Я не прислушивался к их разговору, но проблематика была мне ясна, там было что-то про притеснение городским правительством малого бизнеса. В целом, о чем они говорили, не имело значения, главное то, что я задумался об услышанном, развил это в своей голове и проникся проблемой. Затем я начал слушать, что говорят другие прохожие, я смотрел на лица тех, кто шел молча, и пытался понять их настроение. У каждого была своя жизнь, свои проблемы, идеи и воспоминания, одним словом, свой мир. Каждый мир пересекается с сотнями других миров, а их объединение образует невероятное по мощности информационное поле человечества, и мой мир — лишь крохотная крупица этого многообразия. Но как только я осознал это, как только ощутил себя частью необъятного информационного пространства, я как будто разросся — вырос не над ним, но внутри него; горизонты исчезли, и из крохотной части я моментально стал целым — я как будто стал всем. Когда мысли и проблемы всех людей на планете вдруг стали моими собственными, я понял, что достиг нового уровня в понимании мира. С этого момента я думал лишь о том, как сделать мою субъективную вездесущность объективной. Я развивал эту мысль весь день, пока не пришел к идее пси-вируса.

После столь длительного и интенсивного погружения в память Феликса я все же смог остановиться и сделать передышку. Я сделал то, что еще минуту назад мне казалось невозможным — поднял голову. Так я понял, что лежу на носилках в большой военной палатке. Рядом со мной было еще четверо носилок, они были пусты. Видимо, остальные усыпленные уже пришли в себя.

— Артур, порядок? — Вдруг прозвучал басистый голос у меня над головой. Это был здоровяк, рядом с ним был еще один, теперь знакомый мне экземпляр Феликса. — Ты в норме?

— Да…, Володя. — Я вдруг вспомнил его имя. — Я в порядке.