Мир Гаора (СИ)

   Когда все ушли и наступила тишина, Маманя с Матухой решили разбудить Рыжего и напоить чем-то сытным. Как выводить человека из голодовки, они сами и без Ворона знали: голодом наказывали часто, у иных хозяев на хлебе и воде неделями держали, да ещё работать велели. А здесь-то... Парень крепкий, вчера, конечно, плох был, а разлёживаться ему особо давать и нечего: три дня всего. Надо успеть его на ноги поставить и расходить.

   - Рыжий, - Матуха, как и ночью, похлопала его по щеке. - Проснись, Рыжий.

   Глухо, как из-за стены, Гаор услышал, что его зовут.

   - Аа? - откликнулся он протяжным вздохом. - Чего?

   Два женских голоса засмеялись над ним.

   - Просыпайся, Рыжий, поешь малость.

   - Давай-ка, подсажу тебя.

   Мышцы слабо отзывались на его усилия, но беспорядочных судорог уже не было. Он сел, ему сунули в руку приятно тёплую кружку, помогли донести её до рта.

   - Пей.

   Он послушно глотнул. Густая непонятного вкуса, но ему сейчас не этого, горячая, но не обжигающая жидкость заполнила рот и горячим, согревающим грудь, комком прокатилась по пищеводу. Он пил, переводя дыхание после каждого глотка. Жаль, глотков оказалось маловато.

   - Спасибо, - выдохнул он, протягивая в пустоту кружку, - ещё.

   - Нельзя тебе сейчас много, - ответил ему женский голос, - потом ещё попьёшь.

   - Матуха? - уточнил он.

   - Ну да, кто ж ещё. А сейчас ложись и спи.

   - Да, - он откинул одеяло и попытался встать.

   - А, ну давай, конечно, - его подхватили под мышки.

   - Я сам, - попытался он запротестовать.

   - Сам-сам, ты всё сам, - засмеялась Матуха.

   Несмотря на его протесты, ему не то что помогли, а чуть ли не довели до уборной и там одного не оставили. Обратно он шёл уже уверенней, или это ему только так казалось.

   Он хотел ещё попросить Матуху снять повязку и спросить, чего так тихо, куда все подевались, но заснул, едва успев лечь. Матуха сама укрыла его, подоткнув одеяло.

   - Всё, Аюшка, спать иди.

   - А ежли он опять биться начнёт? - спросила Аюшка, мужественно борясь с зевотой.

   - Не начнёт, - улыбнулась Матуха, - он теперь спать будет.

   - Я пригляжу, - важно сказал Махотка, упросивший, чтоб его при Рыжем сегодня дневальным оставили.

   - А куда ж ты денешься? - засмеялась Маманя. - Давай только и остальную работу сполняй, а то я Старшего ждать не буду, сама накостыляю. Пол-то не метён, не мыт, давай, берись за работу.

   - Возле его койки не пыли, - озабоченно сказала Матуха, - смачивай чаще.

   - Знаю, - шмыгнул носом Махотка.

   Ничего этого Гаор не слышал. Он спал. Время от времени его будили, давали ему что-то пить, потом пожевать, вроде это была каша-размазня, он ел и пил подносимое ко рту и снова засыпал. Потом до него смутно доносился шум множества голосов, вроде его даже трогали, и он невнятно заплетающимся языком отругивался, чтобы ему дали спать. Однажды с ним уже было такое, когда после многодневного утомительного бессмысленного боя наступила тишина, и они повалились на землю кто где стоял и заснули, и санитары трясли их и пинали, пытаясь разбудить и так отделить раненых и убитых. Ещё дважды его сводили в уборную, и в последний раз он уже почти шёл сам и даже пытался ладонью считать стояки. Но и это сквозь сон.

   И проснулся опять от шума, в котором не сразу, но узнал шум вечерней спальни, и попытался приподняться на локтях, почему-то он лежал уже на животе, хотя не мог вспомнить, когда и зачем повернулся.

   - Чего тебе? - спросил над ним озабоченный голос Ворона.

   - Уже что, вечер? - спросил Гаор, с трудом ворочая языком.

   - Правильно вечер. Ну, как ты?

   - Нормально, - он медленно, уж очень плохо его слушалось тело, повернулся и попытался сесть.

   Ему помогли.

   - Очунелся? - спросил голос Старшего.

   - Да, а как же...?

   - Три дня тебе на поправку дали, - весело сказал Старший. - А потом в гараж выйдешь.

   Вокруг радостно заржали.

   - Так что, Рыжий, лежи не хочу!

   Гаор попробовал улыбнуться.

   - Належался вроде. Голова только тяжёлая. И глаза...

   - Голова тяжёлая от таблетки, - сказал Ворон. - Не помнишь, как тебя снотворным поили?

   - Помню, - не очень уверенно ответил Гаор. - А... зачем?

   - Воевал громко, - усмехнулся Ворон.

   - Понятно, - вздохнул Гаор.

   Неужели кого-то отметелили за него? Хреново. И откуда снотворное взялось? Но думать об этом и тем более спрашивать было тяжело. Он почему-то от этого короткого разговора устал. И попросил .

   - Глаза развяжите.

   - Ворон, как?

   - Может, и впрямь, а?

   - Очунелся вроде...

   - Попробуем, - озабоченно сказал Ворон. - Давай так. Ложись на живот, лицо с двух сторон руками заслони.

   Несколько рук помогли Гаору выполнить указания Ворона и сняли повязку.

   - Открой глаза, что видишь?

   Зыбкий расплывающийся свет, нет что это? Серое, непонятное... А, понял!

   - Подушку вижу.

   - А теперь опусти ладони, подними голову. Ну?

   Глаза слезились, болели, но он видел... Видел!

   - Вижу! - вырвалось у него.

   Ворон засмеялся.

   - Ну и ладноть, - сказал Старший.

   Гаор попытался повернуться к ним, чтобы увидеть их, а не стену, но Ворон остановил его.

   - Не спеши. Теперь закрой глаза и ляг на спину, и полежи так, чтобы свет сквозь веки шёл. Потом посмотришь и снова закроешь. И на лампы не смотри. Постепенно привыкай.

   - Ага, - согласился Гаор.