Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

— Да, читай, — Коррант по-прежнему не глядел на неё, углубившись в свои ведомости.

— И как понимать? — после недолгого молчания разжала губы Нянька.

— Они живы, но не вернутся, останутся в армии. На мёртвых извещений не будет. Так всем и передай.

Нянька кивнула, но не ушла, осталась стоять.

— Ну, — поторопил её Коррант, уже догадываясь о следующем вопросе, но добиваясь, чтобы именно она сама его озвучила. Потому что формулировка вопроса определяет и ответ.

— А кончится война, тогда что? — спросила Нянька.

— Пусть она сначала кончится, — усмехнулся Коррант. — И хорошо бы, чтоб нашей победой.

— Побеждённым всем плохо будет, — вздохнула Нянька.

Коррант быстро вскинул на неё глаза и тут же опять демонстративно углубился в бумаги.

Нянька вдруг легко, почти неощутимо погладила его по голове и бесшумно вышла. Коррант закрыл лицо ладонями и посидел так неподвижно долей пять, не меньше. Это язык ургоров, столь древний, что ему не надо учиться, его познают ещё в утробе матери. Женщина гладит по голове сына или брата, того, кто ей близок и дорог, и кого она обещает защищать. К возлюбленному и мужу прикасаются иначе. У… поселковых немного по-другому, но тоже… всегда понятно. И что бы и как бы ни было, в его усадьбе, с его семьёй всё будет в порядке. Нянька обещала помощь и защиту. Ей он верит.

Аргат

Ведомство Учёта Населения.

Во двор Ведомства Учёта Населения медленно въезжала кавалькада армейских машин: офицерских «коробочек» и автобусов для перевозки личного состава. Радиаторы и борта машин украшали эмблемы военных училищ.

Глава отделения по учёту несамостоятельного контингента наблюдал за действом из окна своего кабинета. Предстоящее… мероприятие было и привычным, и новым. Переклёпка ошейников — стандартная рутинная операция. И персонал, и инструментарий для этого готов, и процедура давно отработана в деталях. И проблема не в количестве… обрабатываемых особей, и не в их возрасте, а в том, что процесс останется незавершённым. Второй стадии — заклёпки нового ошейника — не будет. Вот именно. Новых ошейников с теми же номерами даже нет. Не заказаны. А стационарные — первичные для взрослых — переданы списком вместе с инструментарием при соблюдении всех надлежащих формальностей в Ведомство Юстиции, поскольку клеймение теперь только по их приговору, а безномерные всех размеров, заготовленные для Королевской Долины, и взрослые номерные для переклёпки также списком переданы Ведомству Политического Управления. Им-то зачем? А это уже не наше дело, нас ни то, ни это ведомства не касаются. И даже часть персонала, работавших по этому направлению, переведена туда же. А другое ведомство — это как Заморская территория. Знаем, что существует, но что там и как… нас не касается. Нам же лучше. Сброшенный вьюк — коню облегчение. Вот-вот.

Суета во дворе тем временем закончилась построением. И достаточно стройная колонна потянулась на вход. Процесс неостановим, и понимающие люди понимают, что он необратим. Не то что поворота, даже остановки не будет. И, как только подпишут мир с согайнами, начнётся следующая стадия. А к ней надо готовиться. И готовить персонал.

Обычно переклёпкой детских ошейников занимались региональные отделения, чтобы не перегружать транспорт, и в Аргате эта процедура издавна проводилась в Королевской Долине, в родовых питомниках и дворцах. Так что подходящего помещения, тем более одновременно для двух сотен мальчишек, пока именовавшимися в сводках несовершеннолетними особями мужского пола — новомодным «лохматики» сотрудники Ведомства демонстративно пренебрегали, подчёркнуто используя даже в личных разговорах исключительно служебную терминологию — просто не было. К тому же ремонт с перестройкой и перепланировкой. Вот и пришлось всех сразу запустить в бывший зал сортировки контингента, а теперь совершенно пустой.

«Контингент» вместе с сопровождающими выстроили по трём стенам периметра. У четвёртой с дверью уже во внутренние помещения поставили три рабочих комплекта. Конечно, надо бы пять — по количеству училищ, но сотрудников уже не хватает, и то для работы со списками пришлось посадить девчонок-канцеляристок, которые сами глазеют по сторонам с не меньшим интересом, чем лохматики. Правда, без страха, им-то бояться нечего. А малышня явно боится, некоторые уже тихо ревут.

Вызывали по номерам, игнорируя представленные училищами списки, где перед номером стояли у всех имя и фамилия. И потому началась лёгкая неразбериха. Дядьки выдёргивали из строя названных, отводили к столу, стояли рядом, придерживая за плечи, чтобы не дёрнулись не вовремя, и отводили — многих уже плачущих за руку — обратно. То один, то другой строй оставался без обоих дядек, где сразу начинались разговоры. Лейтенанты — командиры курсов — хмурились и недовольно переглядывались, но не вмешивались. И не их территория, а, значит, и порядки здешние, и пока незачем. Дядьки, в общем, справляются. Вот штафирки — это штафирки и есть. И что толку в их форме, когда в простейшем деле такой бардак устроили!