Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

Воспитанник второго класса вспомогательного отделения Общевойскового Училища Вьюнок Найл — так и не изменили ему фамилию, оставили последний слог от фамилии последнего до мобилизации владельца, но Рыжий всё равно у него в личном деле записан отцом, этого у него теперь никто не отнимет! — старался держаться. Это остальным внове, а он через переклёпку уже проходил, ещё там, в «Орлином Гнезде» Королевской Долины. Да, неприятно, но не больно. Не очень больно. Можно и перетерпеть. Одноклассники, давно уже убедились, что Вьюнок если говорит, то, значит, знает, и потому слушали его, не возражая. Да и дядьки кивали, подтверждая. У них-то по две, а то и три переклёпки были, пока взрослый, уже не снимаемый, не надели.

Когда прозвучал его номер, Вьюнок твёрдо вышел из строя и, почти печатая шаг, напряжённо держа спину, пошёл к крайнему справа освободившемуся столу. Дядька Жур шёл рядом молча, и молчание было одобрительным. Чёткий доклад презрительно кривящей губы девке — Вьюнок именно так мысленно назвал эту… в форме и знаки различия сержантские, а петлицы не армейские, штатские, так что ему на неё… вот так, по-армейски — жёсткий табурет, рука дядьки на плече — не давит, а поддерживает — и чужие злые руки на шее и горле, противное жужжание и отдающаяся во всём теле дрожь… Но это не больно, не очень больно… Он выдержит, это когда клеймят, тогда больно, там ещё можно… но тоже… он слышал, как Медицина спросила у Рыжего, чего у того шрам на губе, и он помнит ответ, да, тогда он ещё не звал Рыжего ни вотчимом, ни отцом, но это неважно, а Рыжий сказал, что прокусил на клеймении, чтобы не закричать, Рыжий клеймение выдержал, а это-то… тьфу и растереть, он выдержит, тьфу ему на них, с их зелёными петлицами, нет у них власти над ним, и радовать их своим криком и слезами он не будет…

— Вот зверёныш, — прозвучал за спиной голос… этой, что с бумагами.

— Такого пороть каждый день по три раза, и всегда будет за что, — со смешком ответил ей снимавший ошейник.

Рука дядьки на плече помогла дойти до строя, не сбившись с шага.

— Молодец, — сказал Жур, ставя его в строй.

И командир курса одобрительно кивнул.

Вьюнок прерывисто, но удержавшись от всхлипа, перевёл дыхание и гордо посмотрел на одноклассников. Быть всегда и во всём первым нелегко, но он старается. Как себя в начале поставишь, так потом этого и держись. И спасибо Рыжему, тьфу-ты, отцу, что научил и койку заправлять, и форму на ночь складывать, и… много чему ещё.

Фронт

Когда коню к подножной траве добавляют торбу с кормовым зерном, то это перед дальним походом. Дать-то дали, и немало, а, значит, и стребуют во много раз больше. Гаор это прочувствовал ещё в училище, когда назначение командиром отделения добавляет не столько довольствия и власти, сколько обязанностей и ответственности, а соответственно и хлопот, и взысканий. Так что ничего опять же «концептуально нового» в его жизни не произошло.

В его землянку протянули телефонный провод, и теперь к дневальству по кухне и хозяйству добавилось дежурство на телефоне с — аггелов горячих им в глотку — записью телефонограмм, а, значит, нужен грамотный. А их… ну, больше, чем в начале было, ещё на сборном начали учить, но всё равно. Мало они грамотные. Читают по слогам, а пишут… Но и это не самое, а вот что состав поубавился… боевые невозвратные потери. И за каждого будто по сердцу полоснуло. Даже похоронить по-нашенски не дают, в общий костёр кладут. Налёты, обстрелы… а теперь, когда их уравняли и в обеспечение вошло оружие — подрядовым оставили только шанцевый, но разрешили трофейный холодняк, рядовым и выше — табельный холодняк и личный трофейный огнестрел, но не больше одной единицы, аттестованным рядовым — табельные однозарядные винтовки и любое трофейное, ну, а сержантскому составу — по общему Уставу. Так что за обеспечением теперь надо будет целую бригаду собирать. И в бой с непосредственным огневым контактом их будут пихать, а обученных у него… как в песне: «Я, да ты, да мы с тобой…». Он сам, Четырок и Быстрый. Ну Барсук ещё, всё-таки до мобилизации охотничал с ружьём. Рисковый у него был управляющий, что разрешал своё брать, да ещё и отдал старое будто сломанное. И сам Барсук — криушанин-лесовик, и не принят о́й, а по крови-утробе, так что… ну, на снайпера его Быстрый потихоньку натаскивает. С фоторужьём неплохо получается. Трофейные винтовки в тайнике хранятся, теперь их можно будет открыто до ума довести. И учить тоже в открытую.