Мир, где меня ждут

Демиану оставалось лишь вздохнуть и помянуть недобрым словом Законы и тех, кто их когда-то установил. В ответ на прямо поставленный вопрос маг может лишь ответить правду или смолчать. Тем, кто владеет Даром, ложь очень дорого обходится.

— Ладно тебе, не отвечай, — первым не выдержал Коган, понаблюдав за мучениями молодого мага. — Я к тебе в душу не лезу.

— Нет сил уснуть, учитель, — неожиданно заговорил Демиан, и его глухой голос очень не понравился волшебнику. В глазах парня плескалось отчаяние. Быстро отведя взгляд, Демиан принялся безучастно наблюдать за танцем пламени. — Учитель… Вы любили когда-нибудь? — Спросил и сам удивился и испугался своих слов. Коган надолго умолк, вопрос застал его врасплох.

— К сожалению, да, Демиан. Любил. И сейчас еще тоже люблю. — Странно. Неужели признался в этом? А ведь столько лет глушил в себе даже отголоски мыслей, с тупым упорством стирал воспоминания, словно кислотой выжигал, вытравливал из сердца дорогой образ. Не вышло…

— К сожалению?… — тихим эхом откликнулся Демиан.

— А ты как думал? — горько усмехнулся учитель. — Вспомни, кто мы с тобой. Таким, как мы, счастье заказано…

— Так дело только в этом? В Законе?

— Нет… Не только. Было много разных причин, почему мы не могли быть вместе. Я ей в любом случае не пара. Вот так вот. — Волшебник задумался на миг, но тут же встряхнулся и заверил ученика нарочито бодрым тоном: — Ничего, всё, что ни делается, всё к лучшему. Да и вскоре начнется такая заваруха, что некогда нам будет думать о женщинах.

— Это… Не может не радовать, — криво усмехнулся Дем сомнительному утешению.

— Что ж поделать, — наставник хлопнул его по плечу и поднялся. С наслаждением потянулся. — Никогда еще в Лесу не было так неспокойно. Надо держать ухо востро, на круг полагаться не стоит. А то парни все дрыхнут без задних ног, их сейчас толпа нечисти не разбудит. И всё-таки я бы посоветовал тебе поспать, завтра будет нелегкий день. Но, впрочем, решай сам, не маленький уже.

— Я постараюсь уснуть, — улыбнулся Демиан. Мастер Коган кивнул и растворился в темноте, едва перешагнул границу освещенного костром участка. Сон не шел, несмотря на дикую усталость. Под закрытыми веками возникали и исчезали смутные образы. Вспомнился вдруг последний год обучения в Телларионе, его шестнадцатая весна. Как же тогда всё было просто и понятно! Беспечная шальная юность, не омраченная зловещими предсказаниями, неразрешимыми загадками и угрозой всеобщего уничтожения. Тогда еще он не знал, каково это — беззаветно любить, зная заранее, что ни к чему хорошему это чувство не приведет…

Месяц цветущих садов девять тысяч девятьсот девяносто четвертого лета Второй эпохи. Телларион

…За окном сияло лазурное небо, чисто умытое вчерашним ливнем. С порывами теплого ветра в комнату врывались пьянящие ароматы весны — духи из цветущих яблонь и сирени, влажной от дождя молодой травы. Природа дразнила звонким щебетом вернувшихся в свои гнезда птах, ветка старой черемухи качалась над подоконником, словно повторяя приглашающий жест.

Ветка задрожала и качнулась сильнее, осыпая белые лепестки. За край подоконника уцепилась рука, потом вторая, затем показались вечно растрепанные выгоревшие на солнце вихры, и вот уже весь Трей сидит на парапете, ухмыляясь во все тридцать два зуба.

— Привет зубрилам!

— Брысь отсюда, — отозвался Демиан. — Ты мне своей тушей свет загораживаешь.

— Све-э-эт? Да ты на себя в зеркало погляди — упырь упырем! Бледный весь, смотреть страшно.

— Не смотри, никто тебя не заставляет. Давай, двигай отсюда.

— Ой-ой-ой, какие мы сегодня сердитые! — Приятель, похоже, поставил перед собой задачу вывести Демиана из себя. И отступать от цели не собирался. — Нашего дедулю, наверное, радикулит замучил? Или, может, мигрень?

— Всё, Трей. Ты меня достал. Я тебе счас самому радикулит с мигренью устрою!

Дем одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и за ноги стащил друга с подоконника. Но и за Треем не заржавело — он незамедлительно отомстил ему ловкой подножкой. Демиан рухнул следом, в последний момент умудрившись сгруппироваться. Приятель тем временем успел перекатиться в сторону и уже взял низкий старт по направлению двери. Но спастись бегством ему не позволили.

— Куда?… — Демиан навалился на друга, и оба ведьмака кубарем покатились по полу, сбив по пути пару стульев и с грохотом повалив письменный стол. Боролись в полной тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием поединщиков да негромкими охами, когда особо точные удары достигали своей цели. Трей извивался ужом, брыкался и пинался, несколько раз довольно ощутимо отоварил друга, словно бился не на жизнь, а на смерть, но губы помимо воли растягивались в улыбке. Наконец ему удалось подмять под себя приятеля. Черные глаза азартно сверкнули, и Дем, извернувшись в жестком захвате, угодил другу головой по носу. Пока противник, матерясь, ощупывал пострадавшее место, Дем сбросил его с себя, и уложил на пол лицом вниз, заведя руки за спину. Трей уже больше для порядка попытался освободиться, но быстро осознал всю безрезультатность своей возни.