Мир глазами святителя Николая Сербского

Одной из ярких страниц истории христианства являются крестовые походы. Было несколько крупных религиозных военных походов в XI–XV веках из Западной Европы против мусульман, в том числе за освобождение от их владычества Иерусалима. Но нередко под флагом крестовых походов христиане воевали против христиан. Наиболее яркий пример – захват западными крестоносцами Константинополя в 1204 году. Можно даже сказать, что Великая схизма (разделение единой Церкви на Восточную и Западную), датируемая 1054 годом, произошла из-за крестовых походов36. Крестовые походы в конечном счете оказали разрушительное воздействие на христианский мир. Современные авторы пишут: «Прежде всего, из-за них пала Византия. А ведь именно она сдерживала исламское наступление на Запад, в течение долгих веков принимала удар на себя и не пускала ислам в Европу. Более того, она постепенно возвращала себе территории, занятые исламом, и, видя силу и красоту ее цивилизации, многие мусульмане обращались в христианство. Это был четко отработанный механизм, он работал, и все, что требовалось от западного мира, – просто не мешать. Но крестовые походы нарушили тонкий геополитический баланс»37.

Европейский империализм ХХ века

И вот в начале ХХ века на арену вышел еще один империализм, который святитель назвал «европейским»: «Противостояние исламскому империализму еще не окончилось, когда на свет вышел империализм… европейский». Об экономических корнях этого империализма написано немало такими известными деятелями, как Карл Каутский, Рудольф Гильфердинг, Джон Гобсон и др. В 1916 году вышла книга В. Ленина (Ульянова) «Империализм, как высшая стадия капитализма», обобщившая исследования по экономическим причинам Первой мировой войны, которая получила у него название «империалистическая»38. Николай Сербский пишет о том, что европейский империализм стал закономерным следствием распространившегося в Европе духа материализма. Сначала это был материализм философский (XVII–XVIII века), затем в XIX веке он перерос в материализм практический. В «Войне и Библии» Николай Сербский пишет о связи материализма философского и практического: «Хотя и говорится, и пишется, что философский материализм, отравлявший собою дух Европы в течение всего XIX века, умер, все же нам ясно, что после него остался материализм практический. Мерзкое порождение чудовища! Материя как цель устремления и труда человека является для очень многих европейцев и американцев чем-то, что ценно само по себе, будь это материя в виде земель, денег, вещей или удовольствия, проистекающего из всего этого».

А практическому материализму очень скоро стало тесно в рамках узких границ отдельных европейских государств, и он стал перерастать в империализм. В работе «Война и Библия» мы читаем: «Империализм овладел мечтами не только великих, но и малых народов и людей. Он означает захват чужой земли ради власти, торговли, то есть ради материи. Как легендарный Зевс родил Вулкана, так из европейского материализма вышел европейский империализм. В самом деле, чем был Зевс среди языческих богов, тем является империализм среди современных идолов. Так как у многих народов стремление к империализму безгранично, а земля наша ограниченна, то неудивительно, что среди народов появляется взаимная зависть, ненависть, трение и борьба. Все это те же бациллы, неизбежно доводящие до военного пожара».

В работах буржуазных и марксистских авторов конца XIX – начала XX века ничего не сказано о том, какую позицию по вопросу «европейского» империализма заняла христианская Церковь. Этот пробел восполняет Николай Сербский: «Как вела себя Церковь, столкнувшись лицом к лицу с идеологией европейского империализма? Приняла ли она ее? Или же противилась – так же, как империализму Рима или полумесяца? Нет, не вполне она с ним согласилась, но и не противостала ей всеми силами: и то, и другое было лишь отчасти».

Позиция европейских церквей по вопросу «патриотизма» и «империализма» в годы Первой мировой войны