Мир и война в жизни нашей семьи

Вначале я выполнял подсобные работы. Чертил профиля. По данным нивелирных журналов. Вычерчивал планы с горизонталями и другое.

На работу я поступил осенью, а зимой меня послали в Ленинград на курсы повышения квалификации.

В Ленинграде я пробыл 2 месяца. Но, можно сказать, Ленинграда в то время я как следует и не видел.

По приезде я купил себе мандолину, думал научиться играть, но вот почему-то задержалась присылка денег из Москвы, а мне не на что жить. Я решил продать мандолину. Пошел на рынок. На рынке народу много, все кричат – продаю то-то, то-то. Каждый рекламирует свою вещь: смотри, какая хорошая. Я тоже хожу по базару, держу мандолину под мышкой, думаю, что сейчас ко мне начнут подходить и спрашивать, сколько стоит мандолина. Никто не подходит. Я рекламировать не могу. Постоял, постоял. И пошел в расстроенных чувствах в общежитие. Пришел, в комнате никого нет, а жило нас в ней человек 10. Все ушли осматривать город. Я голодный, есть хочется, денег нет. В сердцах бросил мандолину на койку. Бросил с силой, со злом, и гриф откололся. Зазвенели струны. Торговец из меня не получился. На счастье, к вечеру я получил извещение о переводе. По окончании курсов я получил еще бумажку об окончании курсов повышения квалификации гидротехника.

В памяти у меня осталось, что очень много уделялось внимания происхождению болот и их осушению.

Мелиоративный отдел в основном занимался составлением проектов по осушению болот. Но проводилось много изыскательских работ и под другие проекты на сухих площадках. Большинство сотрудников отдела в летний период работали на изысканиях, а зимой – на камеральной обработке.

Начальство подразумевало: раз я имею удостоверение младшего гидротехника и умею обрабатывать геодезические исходные данные, то есть способен, по данным журналов топосъемки и журналов нивелировки, вычислять координаты и отметки, следовательно, умею и работать с нивелиром и теодолитом. И вот весной мне выписывают командировку в совхоз Кудиново, недалеко от Гжели, для производства подробной съемки небольшого участка, примерно в один квадратный километр.

Я получил спецодежду: сапоги яловые, костюм из грубой, почти как брезент материи и шляпу. У опытных изыскателей видел книжку «Практика низшей геодезии» в твердом переплете, ее почему-то называли в шутку Руководство «четырех разбойников». Оно было написано четырьмя авторами. Помню, один был Орлов. Я эту книжку купил.

И вот я выезжаю. На складе получил нивелир польской фирмы «Черняха» и немецкий теодолит Цейса (со временем эти инструменты стало выпускать предприятие «Геофизика»), две складные рейки, стальную ленту 20-метровую, 10 штук шпилек и 5 вешек. Погрузился я на легкового извозчика. И поехал по Садовому кольцу на Казанский вокзал. В вагон погрузился с помощью носильщика. На станции выгрузки меня ждала повозка, запряженная рысаком. Рысак мчался очень быстро, всё тряслось, и инструменты у меня, конечно, расстроились. В совхозе отвели мне отдельную комнату. Выделили двоих рабочих, показали участок съемки.

В первый день я ничего не сделал, а только выверял и настраивал инструменты. В этом мне помогли «четыре разбойника». По правде сказать, то, что я проходил по геодезии в школе и на практике, я почти всё позабыл, и вот я стал детально изучать инструменты.

Рабочие сидели, изредка я их заставлял держать вертикально рейку. Они думали, что я делаю какие-то сложные подсчеты, я же изучал инструменты. Если бы со мной рядом был специалист-изыскатель, он бы сразу понял, что я ничего не знаю. Сразу бы меня раскусил, и мне бы, конечно, эту работу по съемке не доверили. Я очень рад был, что приступил к работе один, самостоятельно. В «Практике низшей геодезии» всё было очень подробно описано, все стадии работы я медленно, во всех подробностях изучил и приступил к работе. Обошел участок по периметру. Расставил по углам колышки, установил два репера. Дал одному реперу относительную отметку. Разбил пикетаж по окружной. Сделал угломерную съемку. Вечером долго производил увязку. Все получилось в пределах допустимого. Начал нивелировку по окружной, длина которой около 50 пикетов. Вечером начал вычислять превышения между пикетами и подсчитывать суммы плюсов и минусов. Получилось расхождение что-то более 50 см, а допустимо на 5 км не более 18–20 см.