Мир ярче с тобой. Сборник рассказов

Вернувшемуся вечером с дежурства мужу баба Варя рассказала о своих злоключениях.

– Я уж думала, днём таджики будут ходить, попрошайничать по квартирам. Но и те сегодня не пришли. Как ты думаешь, может и вправду, завтра сходить в магазин, отдать булку? Ведь не звери же они, авось войдут в моё положение?

– Успокойся, Матвеевна, и съешь свою булку, а не хочешь – так мне дай. Сегодня они её уже списали, а завтра, если её понесёшь, у них перерасход случится, в смысле – излишки.

– Нет!!! Господь с тобой! Чем ворованным питаться, лучше я её голубям искрошу, как нищие на паперти.

– Ну, кроши. Майся дурью. Надо же чем-то развлекаться на пенсии, – и муж после ужина пошёл дремать перед телевизором.

Помыв посуду, Варвара Матвеевна села рядом с плюшкой, пригорюнившись. Потом какая-то решительная мысль осенила её морщинистое лицо. Посмотрев на часы, и по храпу, раздававшемуся из зала, убедившись, что муж спит, она положила в тряпичную сумку булку, кошелёк, и прямо в домашнем халате вышла на улицу.

Вечером солнце уже не пекло, но жара ещё не спала. Стрижи, вереща, нарезали над головой последние круги, прежде чем вернуться на ночь к своим птенцам. До закрытия магазина оставалось двадцать минут, когда Варвара Матвеевна зашла туда. Пройдя внутрь, она подошла к хлебным полкам уже не отличавшимся большим изобилием. С минуту она постояла, а затем направилась к кассе.

Других покупателей не было. Кассир даже не стала прерывать разговор по мобильнику, когда перед ней предстала пожилая женщина, и молча выложила «московскую плюшку». Пробив товар, девушка взяла 12.40 и отдала чек покупательнице. Через несколько минут магазин закрывался, но рабочий день кассира заканчивался ещё не скоро. Впереди ее ждал ежедневный товарный учет.

Ангел

– Ну, Макс, ну, перестань, – насупилась Лена, выкидывая из пакетика на землю шелуху фисташковых орехов.

– А нечего пищевыми отходами засорять окружающую среду, – парировал Максим, вновь пытаясь на лету поймать выбрасываемую Леной скорлупу, и норовя всыпать её обратно в пачку с еще нетронутыми орехами.

– Я тебе! – девушка изобразила на лице сердитость, и в шутку легонько ткнула пакетиком жениха, – чем умничать, лучше скажи, какие у нас с тобой планы на майские праздники? Надеюсь, в саду тебя не запрут?

– Что ты!? Во всех сказках запирают только Елен Прекрасных в этих… как их? В башнях! А настоящие мужчины сражаются за них на турнирах, совершают подвиги в честь своих прекрасных дам. Как тебе такой подвиг? – Максим демонстративно сделал паузу, затем театрально повёл рукой вправо и голосом диктора произнёс, – мадмуазель, жених приглашает Вас провести четыре незабываемых дня… предсвадебного шопинга, – последнюю фразу он произнес на одном дыхании, подхватив смеющуюся и ошеломлённую Лену, и вертя её, что было мочи.

– Кстати, для мужчины это и вправду настоящий подвиг, – уточнил Максим, аккуратно ставя будущую жену на землю, и придерживая, чтобы она не упала от головокружения.

– О, Максим! Неужели мы действительно жених и невеста? Нет, ты, пожалуйста, послушай. Я… именно я… и невеста. Ни Катя Васильева, ни Олеська из девятиэтажки, а я со своими бзыками и странностями, с моей зубной болью, с неумением готовить, с любовью к календарикам. Я до сих пор не могу поверить в свое счастье.

– Ничего, поверишь, когда купим тебе свадебное платье.

– Что значит «купим»? – тоном, не признающим возражения, произнесла девушка, – Платье я пойду выбирать с мамой. Не думаете ли Вы, мистер Нарзанов, что я покажу Вам свадебное платье до церемонии вручения мне обручального кольца?

– О, будущая миссис Нарзанова, в Вашей прекрасной головке таится столько предрассудков! Но ради твоей чудной улыбки, Елена Прекрасная, прощается тебе «сей грех не к смерти». Ладно, на этот раз ограничимся покупкой обручальных колец, костюма для меня и… что ещё нам нужно?

– Так… – Лена слегка наморщила свой хорошенький лоб, силясь вспомнить прочие свадебные аксессуары, – шарики, ленты на машину. Ленты нужно взять розовые и голубые. Эльвира говорила, что они с Робертом потом свадебные ленты использовали, когда забирали Элю из роддома. Как раз пригодились голубые, так как родился мальчик, а если бы девочка, то использовали бы розовые. К чему молодой семье лишние траты?

Лена еще что-то ворковала, а Максим как завороженный умилялся возлюбленной и, честно говоря, уже не слышал ни о желаемой ширине обручальных колец, ни о том, что они должны быть без модных теперь бриллиантов, ни о бутоньерке вместо платка, которую невеста желала увидеть в лацкане его пиджака, ни о Валитовых с их глупыми шутками в кафе на свадьбе брата. Макс смотрел на Ленины губы и ему рисовались: летний вечер, домик на берегу озера, он в домике сидит перед окном и что-то пишет. Наверно, это песня, которую сладостно будет петь любимой под гитару. А вот и она входит в дом, прекрасная и теплая, как этот майский день. Он поднимает на неё взгляд, крепко обнимает и…