Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник)

Солнце уже полностью зашло. Скопление звезд слева, вероятно, представляло собой летающий город. В черное небо уходила арка, перемежаясь светящимися голубыми и белыми горизонтальными полосами. Луису казалось, будто он находится на какой-то гигантской игрушке.

— Жаль, что у меня нет мяса, — вздохнула Вала.

— Дай мне очки, — сказал Луис.

Отвернувшись от костра, он надел очки и включил усиление освещенности. Стали видны наблюдавшие за ними из-за пределов падавшего от костра круга света чьи-то глаза. Луис был рад, что не стал стрелять вслепую, — два больших силуэта и один поменьше оказались семейством упырей.

Но одна тень со светящимися глазами была маленькой и пушистой. Луис обезглавил ее лучом своего лазерного фонаря. Упыри вздрогнули, о чем-то перешептываясь. Самка направилась к мертвому животному, но остановилась, уступая добычу Луису. Он подобрал тельце, глядя на попятившуюся упыриху.

Упыри выглядели достаточно робкими, но за ними прочно закрепилось место в здешней экологии. Вала рассказывала, что случалось, когда местные жители тратили силы на похороны или кремацию своих мертвецов. Упыри нападали на живых. Ночь принадлежала им. Говорили, будто благодаря некоей магии, порожденной десятками местных религий, они способны становиться невидимыми. Даже Вала отчасти в это верила.

Но Луиса они не беспокоили. Да и с чего бы? Луис съест пушистого зверька, а потом когда-нибудь умрет и сам, и упыри возьмут то, что им причитается.

Пока упыри наблюдали за ним, он разглядывал свою добычу, похожую на кролика, но с длинным, плоским на конце хвостом и вообще без передних лап. Это точно был не гуманоид, что и к лучшему.

Подняв взгляд, он увидел далеко слева слабое фиолетовое сияние.

Затаив дыхание и замерев, Луис прибавил как освещенность, так и увеличение. Картинка размывалась даже из-за стучавшего в его висках пульса, но он знал, что перед ним. Усиленное фиолетовое пламя било в глаза, разворачиваясь веером, словно выхлоп летящей в вакууме ракеты. Нижнюю его часть срезала прямая черная линия — край левой стены кольца.

Луис поднял очки. Даже когда взгляд его вновь приспособился к полумраку, фиолетовое пламя оставалось видимым, хотя и едва заметным. Неуловимое… и пугающее.

Вернувшись к костру, Луис бросил зверька к ногам Валы, а затем отошел во тьму справа и снова надел очки.

Пламя с правой стороны выглядело намного больше, но, естественно, и до стены было намного ближе.

Содрав со зверька шкуру, Вала бросила его в котелок, даже не выпотрошив. Когда она закончила, Луис взял ее за руку и повел в темноту.

— Подожди немного, а потом скажи, видишь ли ты вдалеке голубое пламя.

— Да, вижу.

— Знаешь, что это?

— Нет, но, думаю, мой отец знает. Есть нечто такое, о чем он не хочет рассказывать с тех пор, как в последний раз вернулся из города. Подобное есть и в других местах. Взгляни на основание арки в стороне по вращению.

Залитая дневным светом бело-голубая горизонтальная полоса сияла достаточно ярко, чтобы заставить Луиса зажмуриться. Он закрыл ее рукой… и с помощью очков сумел различить два похожих на пламя свечи огонька на краях арки, а над ними другие два, еще более крошечные.

— Первые из них появились семь фаланов назад, у основания арки по вращению, — сказала Валавиргиллин. — Потом возникли новые в той стороне, в том числе и эти большие огни слева и справа, а потом другие, поменьше, на арке против вращения. Теперь их двадцать один. Они видны только два дня в течение каждого оборота, когда солнце светит ярче всего.

Луис облегченно выдохнул.

— Луис, не понимаю, что это должно означать. Ты злишься, боишься или радуешься?

— Я тоже пока не знаю. Будем считать, что радуюсь. У нас больше времени, чем я думал.

— Времени для чего?

— Ты еще не сыта по горло моим безумием? — рассмеялся Луис.

— В конце концов, я сама могу решать, верить тебе или нет! — ощетинилась она.

Луиса охватила злость. Он не питал ненависти к Валавиргиллин, но у нее был непростой характер, и она уже однажды пыталась его убить.

— Что ж, прекрасно. Если это кольцеобразное сооружение, на котором ты живешь, предоставить самому себе, оно натолкнется на теневые квадраты — те штуки, которые закрывают солнце, когда наступает ночь, — через пять или шесть фаланов. И все живое погибнет. При столкновении с солнцем не останется никого и ничего…

— И ты облегченно вздыхаешь? — воскликнула она.

— Спокойствие, сохраняй спокойствие. Мир-Кольцо вовсе не предоставлен самому себе. Эти языки пламени — двигатели, которые его перемещают. Мы находимся почти в ближайшей точке к солнцу, и двигатели используют торможение, выбрасывая пламя внутрь, в сторону солнца. Примерно так. — Он изобразил ей ситуацию на земле заостренной палочкой. — Понимаешь? Они нас удерживают.

— Хочешь сказать, мы не умрем?

— Возможно, мощности двигателей для этого не хватит. Но они нас удерживают, и у нас, вероятно, есть еще десять или пятнадцать фаланов.