Мир Льда и Пламени

Мир Льда и Пламени

ПОСВЯЩЕНИЕ

Своему наипочтеннейшему и наимилостивейшему господину Роберту Джоффри Томмену, первому этого имени, королю андалов, ройнаров и Первых людей, владыке Семи Королевств и Защитнику Державы, Яндель, скромный мейстер Цитадели, желает несравненной мудрости и тысячекратного процветания сейчас и во веки веков.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Истинно говорят, что всякое здание выстраивают камень за камнем. То же самое можно сказать и о знаниях – их добывают и накапливают многие и многие ученые мужи, причем каждый опирается на труды своих предшественников. Неизвестное одному прекрасно знает другой, и, если хорошо поискать, то окажется, что действительно незнакомого останется не так уж много. Ныне я, мейстер Яндель, заступив в свою очередь на место каменщика, обтесываю все узнанное мною, чтобы поместить еще один камень в великую крепость знаний, столетиями воздвигаемую как внутри, так и за стенами Цитадели. И крепость эта, сооруженная руками бесчисленных предтеч, несомненно, продолжит строиться руками бесчисленных потомков.

Я подкидыш. Однажды утром на десятом году правления последнего короля династии Таргариенов я был подброшен в пустую клетушку Палаты грамотеев, где кандидаты применяют свое искусство письма для всех, кто в этом нуждается. Меня нашел некий кандидат и отнес к архимейстеру Эдгеррану, сенешалю того года – тогда и определился мой жизненный путь. Эдгерран, чьи кольцо, жезл и маска были серебряными, посмотрел на мое перекошенное от крика лицо и объявил, что я могу пригодиться. Когда мне в отрочестве впервые рассказали об этом, я посчитал, будто он предвидел мою судьбу мейстера; и лишь много позже узнал от архимейстера Эброза, что Эдгерран писал трактат о пеленании младенцев и захотел проверить некоторые предположения.

Но, сколь бы ни были дурны предпосылки, в итоге я оказался на попечении слуг, время от времени привлекая внимание мейстеров. Меня воспитывали как прислужника в залах, комнатах и библиотеках, однако архимейстер Валгрейв одарил меня знанием письменности. Вот так я узнал и полюбил Цитадель и рыцарей разума, охраняющих ее драгоценную мудрость. Я мечтал только о том, как стану одним из них, и буду читать о далеких местах и давно умерших людях, наблюдать звезды и исчислять сроки сезонов.

Так я и поступил. Первое звено своей цепи я выковал в тринадцать лет, за ним последовали и другие звенья. На девятом году правления короля Роберта, первого этого имени, моя цепь была завершена. Я принес обеты мейстера, и меня благословили остаться в Цитадели – служить архимейстерам, помогая им в делах. Честь была велика, однако наисильнейшим моим желанием стало создание собственной работы – такой, которую обычные грамотные люди могли бы прочесть сами (и прочитать своим женам и детям), чтобы узнать о свершениях добрых и прискорбных, справедливых и предосудительных, великих и малых. Прочесть и стать мудрее, как и я набрался мудрости, обучаясь в Цитадели. И потому я вновь принялся за дело в своей мастерской, решившись создать новый и заметный труд в ряду шедевров давно скончавшихся мейстеров, моих предшественников. Перед вами же – последствие моих устремлений: история деяний доблестных и порочных, народов знакомых и чужих, земель близких и далеких.

ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ Рассветная эпоха

Нет никого, кто мог бы с уверенностью сказать, когда у мира было начало, однако это не отвращает мейстеров и книжников, ищущих ответ. Сорок ли тысяч лет ему, как утверждают некоторые, или, возможно, это число достигает пятисот тысяч... Или даже больше? Про то не написано ни в одной ведомой нам книге, ибо в первую мировую эпоху, называемую нами Рассветной, у людей не было письменности.

Впрочем, мы вполне уверены, что мир был куда более отсталым – местом для диких племен, живущих только плодами земли, ничего не знающих о приручении животных или обработке металлов. В древнейших текстах – в преданиях, записанных андалами, валирийцами, гискарцами и даже таким далеким народом, как сказочные асшайцы – содержится то немногое, что нам известно о первых днях мира. Тем не менее, владеющие письменностью народы, при всей своей древности, в Рассветную эпоху еще даже и не появились на свет. И поэтому истину, прячущуюся в легендах, вычленить так же трудно, как и отыскать иглу в стоге сена.

Что же можно сказать о Рассветной эпохе наиболее точно? Мы знаем, что в землях Востока было предостаточно людских племен – примитивных, как и весь примитивный мир той поры, но многочисленных. А вот во всем Вестеросе, от Земель Вечной зимы и вплоть до берегов Летнего моря, обитало лишь два народа: Дети Леса и существа, известные как великаны.