А мужчина тем временем четкими, отлаженными до самых мельчайших деталей движениями профессионала, даже не глядя на прилавок, набрал стопку из трех пухлых изданий и ловко скрутил их в упругий, шелестящий сверток. Кажется, привычная работа снова вернула ему уверенность: вместо беспокойства изрезанное глубокими, старческими морщинами лицо теперь светилось привычной, искренней добротой и приязнью.
– Держите крепко,
– Да,
Крепко свернутые, еще пахнущие свежей краской страницы огнем жгли его руки, а мысли, носящиеся в голове подобно неугомонному рою разъяренных, нервных пчел, не давали как следует сосредоточиться. Эф гадал, что же случилось в Службе, отчего переполошились практически все газеты мира. И самое главное связано ли произошедшее как-то с тем последним делом, которым когда-то давно занимался он.
Эф никогда не упоминал этого в разговорах, но даже спустя столько лет воспоминания, сомнения порой начинали снова гложить его. Глупо было полагать, что переезд в Мару навсегда захлопнет дверь в прошлое, оставит все вопросы позади, и Эф никогда не надеялся на это. Каждый день, открывая утром газету, он скрупулезно прочитывал даже самые несущественные на первый взгляд новости. Каждый раз, когда сообщалось об очередном убийстве, он невольно ощущал скользкую, тянущую вину за случившееся. Он ждал ответов: мимолетных намеков или громких, обличительных криков, ему уже, кажется, было неважно, как это будет. Он лишь хотел знать: правильно или нет? Правильно ли он поступил тогда, шесть лет назад. И что делать дальше, если нет.
«
Эф слегка смочил кончик пальца, перелистнул страницу и, быстро пробежав глазами по окончанию интервью, опустил газету на стол.
Антон, конечно, молодец. Целый разворот болтовни и ничего конкретного. И, самое обидное, так в каждой статье!
–