Мир – Магия

Кажется, Ал никак не мог поверить, что брат живой, настоящий, стоит посреди его коридора, потому что постоянно оглядывался. Эф пропустил вперед Нику и направился следом.

– Ты прямо с дороги?

Ал достал из шкафа кружки. Его руки подрагивали от волнения, отчего керамические края, дребезжа, касались друг друга.

– Ага.

Эф плюхнулся на свое обычное место, но потом, вдруг спохватившись, подскочил сообразив, что все-таки теперь тут могут быть другие порядки, но Ника жестом остановила его, потом что-то быстро сказала Алу на ухо и, ободрительно кивнув Эфу на прощание, ушла. Словно провожая хозяйку, белый, влажный пар мягким, волшебным облаком окутал крохотную кухоньку, и Ал, мастерски вынырнув из него опустил на стол две, наполненные до краев чашки, а сам опустился на стул напротив брата.

– Нике на работу пора, – сообщил он, аккуратно пригубив обжигающий чай и с наслаждением причмокнув. – Ах…

– А-а, – Эф тоже подтянул к себе чашку, – понятно. А ты?

Ал довольно усмехнулся.

– Свободен до начала осеннего семестра, – добавил он, победно вскидывая вверх руки и сжимая кулаки. – Постой, – он, нахмурившись, взглянул на брата, – ты ведь в курсе, что я в универе собираюсь преподавать?

– Да-да, – Эф тихо захихикал, – мне мама про это всего то тысячу раз сказала.

На лице Ала появилась понимающая улыбка.

– Ясно… Ну вот. Рим, кстати, ты ведь помнишь его? – Эф кротко кивнул, и Ал продолжил. – Теперь в Миране, он после второй ступени ушел и теперь там в парты уже метит.

Брови Эфа удивленно выгнулись.

– Рим?! – он чуть не поперхнулся. Перед глазами сам собой всплыл образ светловолосого голубоглазого красавчика-парня в идеальном пижонском прикиде, с которым они порой слишком уж горячо спорили по всяким, чаще всего довольно абстрактным или откровенно бессмысленным вопросам.

– Ага, – Ал улыбнулся. – Я сначала сам был в шоке, а теперь привык.... Приезжал недавно в гости, мы на трибол ходили.

Тут Эф все-таки не удержался и поперхнулся: чай мелкими каплями полетел в разные стороны из его сжатых тонких губ, а в носу защипало от пресной воды. Ал громко рассмеялся.

– Трибол?! Бра-а-аза… – наконец справившись со взбунтовавшимся напитком округлив глаза заметил брат. – Ты же никогда…

– … и не собираюсь, ха-ха, Эфи, – Ал продолжал весело хихикать. – Рим потащил.

– Браза…

– А еще он, кстати, пристально за тобой наблюдает, – голос Ала стал чуть менее беззаботным, Эф как-то почти автоматически отметил это. – По новостям, конечно, ничего запретного, не пугайся. Они там в Миране все на политике помешаны, сам, наверное, знаешь.

– Да, имел дело, – согласился Эф.

– Говорит, ты умудрился попасть в какую-то знаменитую комиссию.

На залитой ярким утренним светом кухне словно медленно-медленно стали сгущаться тучи.

– Ола, – подтвердил Эф. – К слову, именно из-за этого я больше не агент, – добавил он, слишком наигранно веселым голосом и продемонстрировал брату пустое запястье без агентского черного браслета. – Рад безумно.

– Ого-го, – Ал этого не знал. – И чем тогда сейчас занимаешься?

– Магией, – загадочно заметил Эф, задорно прищурив глаза, затем рассмеялся и добавил. – Тружусь в академии Мары.

– А помнится мне, когда ты очень громко посылал всех эти магов прямиком под ветра Черкерина… Да-а-а, Эфи, – Ал покачала головой, тень неподдельного удивления еще не успела окончательно испариться с его вытянутого лица – не ожидал.

– Иор эгри йоола, – по привычке продекламировал Эф.

Ал кивнул.

– Арто виэ.

Эф, оценив шутку, расплылся в улыбке.

– Арто виэ, – повторил он, после чего они с Алом хором засмеялись, беззаботно и искренне, как в детстве.

Где-то в глубине квартиры с глухим стуком захлопнулась дверь. А они все продолжали заливаться хохотом, будто наслаждаясь этим желанным, этим последним моментом собственного единения, братской близости и позабытой, детской, настоящей дружбы, растягивая и смакуя любой, даже самый крохотный его кусочек, потому что каждый в глубине мыслей, они читали это, глядя в практически одинаковые темные глаза, знал, сейчас придет время для настоящего разговора, разговора, после которого они уже не смогут вновь так смеяться.

Теплый чай неспешно остывал, отдавая свое тепло плотно обхватившим стенки кружки длинным пальцам и словно застывшему, замороженному, душному воздуху внутри кухни.

– Зачем ты согласился Ал?

Утро медленно клонилось к полудню. А они все сидели здесь, друг напротив друга. Вне мира, вне времени…

– Зачем ты согласился?

Вопрос сорвался с губ, свистя обреченным звуком опускающегося, тонко наточенного лезвия. Но Ал даже не удивился. Не удивился, откуда брат знает.

– Думаю, я должен, – просто ответил он. И серая, седая тень легкой вуалью покрыла его лицо.

Внутри Эфа вмиг взвилась непокорная, огненная ярость. Он крепко сцепил тонкие бледные губы, сжал пальцы и процедил.

– Ты им ничего не должен, Ал! Ни Антону, ни Владу, никому. За давнюю ошибку не расплачиваются такой ценой…

Однако Ал остановил его.

– Нет, я не про это.

Эф растерянно выдохнул.

– Что? Как?